Последний властелин Антарктиды Часть 1-я

—А как же. Уже швартуется у ледникового шельфа. Выгрузятся на автотягачи, и послезавтра должны быть здесь. Остальное оборудование, почту, продукты и медикаменты – самолётом до станции «Восток», потом на «Новолазаревскую». А ты рад, что коллектив пополнится?

—Мне всё равно, —буркнул техник. – Я не доверяю новым знакомым, —потом подумал и добавил зло, —впрочем, и старым тоже.

—Отчего так?

—Однажды уже доверился. Теперь здесь.

—Расскажешь?

—Нет.

—Это та трагедия с женой?

—Да. Это личное. Если не отвяжешься, пожалуй, всё же выбью тебе зуб. Приставучий ты не по годам. Занимайся своей Анной лучше, меня не трогай.

—Ну, хотя бы в двух словах, Трифон, пожалуйста. Я никому не передам.

—В двух словах, —высморкался техник, —классический семейный треугольник: я, супруга, лучший друг. Дальше продолжать? За моей спиной рассказывал всякие козни жене, чем и вошёл постепенно в доверие. Потом интимная связь. Я невольно узнал, она в истерике, клялась, что это именно он лично склонил её к интиму, а его уже и след простыл. Но я нашёл. Сильно приложил его головой к кирпичной стене, да так, что в реанимацию доставили. Мне грозил срок, вот Виктор Иванович меня и вытащил с собой сюда – мы до этого знакомы были, и не всегда я находился в таком состоянии – не пил, работу хорошую имел, жену… —он сплюнул. – Теперь уже не имею.

—Не простил её?

—А ты бы простил? С лучшим другом?

—Да уж… —вздохнул Гриша. – Ты меня извини. Я-то думал, ты к спирту прикладываешься всё больше из привычки. А оно вон как…

—Держи язык за зубами, парень. Об этом только наш начальник станции знает. Остальным и незачем, мне как-то всё равно, что обо мне думают. Я в людях давно разуверился. Вероника вот меня презирает в душе, но жалеет, а мне её жалость поперёк колену. Я женщин теперь стороной обхожу. Всё? Удовлетворил твоё любопытство? Что-то разоткровенничался я с тобой.

—А что же друг твой?

—Выжил.

Больше Трифон ничего не пожелал говорить, сколько Гриша не пытался. Замолчал, уйдя в свои мысли, зато, у радиста появилось новое мнение о своём коллеге. Ну, прикладывается к фляге, ну собак иногда забывает покормить или ещё что сделать по работе – так и причина теперь известна. Если так присмотреться, просто одинокий, замкнутый в себе мужик, разве что злой на всех. А так, вроде и ничего. Подход только нужен особый. Гриша сделал себе мысленно заметку ещё раз вернуться к этому разговору – возможно и станут они после этого ближе как коллеги.

Рванул ветер, и он закрылся руками, чтобы защитить глаза от колючих игл. Трифон повернулся:

—Пойдём, Верка ждёт. Напоследок лишь посоветую: никогда, слышишь, ни-ког-да не доверяй женщинам. Люби, лелей, восхищайся, но… не доверяй. Мужик, если подставит, ему морду можно набить. А бабы… —он снова сплюнул под ноги. Слюна тотчас превратилась в вязкий, замерзающий на морозе сгусток ледышки. – Бабы, они такие, что и руку иногда не поднимешь, даже если виноваты. Я вот на свою не смог…

И зашагал прочь.

Довезя сани до порога, они скинули баллон на снег и, ухватив его с обоих концов, занесли внутрь. Вероника как раз снимала вентиль, так и не дождавшись помощи мужчин, впрочем, сия процедура была для неё не в новинку, она уже давно привыкла обходиться своими усилиями, за что и была ценима на станции, как незаменимый сотрудник. Анюта крутилась у зеркала, кокетливо примеряя только что довязанную шерстяную шапочку. Увидев Гришу, очаровательно подмигнула.

—Ох! – только и смог выдохнуть тот. – Красивая какая!

—Старалась. Мне Вера показала, как петли накидывать, вот и научилась. Скоро тебе шарфик свяжу.

—Скоро ужинать будем, —объявила Вера. Трофим тем временем менял уже вентиль на баллоне. – Давай ещё раз попробуем наших друзей набрать, —предложил он, так, что все невольно обернулись в его сторону. На Трифона это было не похоже: очевидно повлиял разговор с Гришей. – Может всё-таки откликнутся. Наши-то рации не вышли из строя – работают как всегда.

Радист включил рацию на «передачу», и громко, раздельно вызвал:

—Это база! Ответьте! Вызывает база! Андрей, Павел, где вы? Виктор Иванович, перестройтесь на приём, если меня слышите. К вам идёт мощный буран, у нас все датчики зашкаливают. Как поняли? Приём.

Гриша обернулся, обвёл всех взглядом, и опустил чёрную коробку ресивера на стол. Рация с выгнутой антенной упорно молчала. Он взял её в руки, потряс, проверил зарядку. Всё оказалось в норме, даже сенсорная лампочка мигала в режиме приёма.

—Странно. Даже статики нет. Молчат.

И было в этом молчании что-то зловещее, непонятное, что заставило всех присесть на табуретки и посмотреть с тревогой друг другу в глаза.

На улице завыли собаки…

№ 8.

Луч фонаря упёрся в чёрную пустоту туннеля. Якут держал в руках ракетницу на всякий случай, готовый ко всяким неожиданностям.

—Иванович, —пробасил он в сторону, осторожно ступая по ровному, мерцающему от фонаря полу. – Глянь-ка, однако… здесь и «Бураны» проедут, настолько всё объёмно, и у них ведь гусеницы резиновые.