Последний властелин

Они шли по длинному коридору, из-за железных решеток на них смотрели сотни заключенных. В камерах находилась самая разнообразная публика: матерые убийцы, насильники, воры в законе, фальшивомонетчики, а так же разная мелочь — карманники, мелкие мошенники, спекулянты и прочее — все варились здесь в одном страшном котле. И, как часто бывает в эпоху господства Фоксов, много было невинных, попавших в этот склеп беззакония по доносу, навету, прихоти начальства или недоразумению.

Одни заключенные откровенно угрожали Граю и Рукку, другие «приветствовали их вхождение в новую дружную семью», третьи умоляли охранников подселить юнцов к ним в камеру. Здоровенный, весь в татуировках детина по кличке Бык ухмыльнулся:

— Фокс нашел себе новую забаву? Хороший парнишка. Попользуется сам, пусть отдаст нам.

Быка тут боялись все: беспощадный убийца, он мог прикончить человека просто так, ради забавы. Его не расстреливали лишь по одной причине: при случае он мог выполнить за начальника тюрьмы грязную работу.

— Эй, синеглазый, — не унимался Бык. — Скоро станешь у нас Синеглазкой.

Он заржал, а за ним все остальные.

— Заткнись, Бык. Или опять в карцер захотел? — спросил конвоир.

— Ни в коем случае, господин начальник, — весело подмигнул дружкам Бык. И Граю. — До встречи, подружка.

Наконец Грая и Рукка доставили в камеру, которая находилась в самом конце коридора. После всего, что они наслушались по пути сюда, каждый с облегчением подумал: «Хорошо, что мы тут одни». И почти сразу появился Фокс.

— Поскольку вина ваша не доказана, — елейным голосом произнес он, — будете находиться отдельно ото всех. Как видите, условия неплохие. И кормить вас станут нормально. Вы ведь пока не преступники. А завтра-послезавтра во всем разберемся.

Он ласково потрепал Грая по волосам, подмигнул Рукку и исчез, захлопнув за собой дверь камеры. У более опытного Грая закрались определенные подозрения, однако он по-прежнему надеялся, что рыжий начальник тюрьмы сдержит слово.

Но прошел день, другой, третий, пролетела целая неделя, а они с Рукком так и оставались за решеткой. Фокс каждый день приглашал к себе Грая, однако все заканчивалось только вздохами и сожалениями: то почему-то нет документов, где зафиксирована жалоба о пропаже кольца, то не могут найти человека, подавшего эту жалобу. «Но все будет нормально! Я уверен!» — Фокс хватал руку Грая и облизывал толстые губы.

Теперь Грай окончательно осознал, к какой породе людей принадлежит начальник тюрьмы. Растущее патологическое отвращение к Фоксу сопровождалось осознанием страшной истины: они не случайно здесь! История с арестом была подстроена, их никогда отсюда не выпустят.

После очередной беседы с Фоксом Грай вернулся в камеру в полном отчаянии. Ничего не понимающий Рукк тщетно пытался утешить друга.

…Зеленая трава была необыкновенно мягкой, Грай бежал по ней босиком, ощущая невероятное наслаждение. Здесь, среди неведомой красоты, он был свободен от любых оков, страна мрака растворялась в Прошлом, к которому, как казалось юноше, никогда не будет возврата. «Ну зачем люди старательно, по крупинкам собирают богатство, расталкивая, предавая и продавая друг друга? Зачем хотят изменить завещанный нам Богом мир, подстроив его под себя? Живите, наслаждайтесь природой, погрузитесь в мир Красоты! И тогда даже самые богатые и удачливые поймут, что такое настоящее счастье и какими нищими они были, пока не познали его!»

Вдруг он ощутил легкое колебание эфира. Грай обернулся и увидел, что его догоняют серебряные шары; и вот они уже справа и слева от него. Что за чудо?! Шары сотканы из огромного множества серебряных нитей, и каждая создает свой особенный нежный звук. Звуки сливаются воедино, образуя божественную музыку Вселенной, самую прекрасную музыку, какую он когда-либо слышал.

Он пробежал еще немного, и перед ним вдруг раскинулось бескрайнее море, такое же голубое, как и небо. Совсем недалеко, среди мерно шелестящих волн, находился зеленый остров. Грай узнал его, и сердце замерло от восторга: «В детстве я был на этом самом острове. Да, да! Там и сейчас резвятся дети, звучит веселый смех…»

Он сложил рупором руки и закричал:

— Эй, возьмите меня к себе!

Но остров вдруг растаял, как и море, окружавшее его. Но теперь перед Граем открылось еще более удивительное чудо: Храм, украшенный сотнями тысяч жемчужин, сверкавшими, переливавшимися под лучами солнца. Вокруг Храма летали какие-то необыкновенные существа — маленькие, хрупкие, в светящихся хитонах, с бриллиантовыми диадемами на белокурых головках.

Потрясенный увиденной картиной Грай сделал шаг к Храму. Самым большим его желанием было слиться со Светом, озаряющим все необъятные просторы Вселенной. Он вдруг понял, что именно там торжество вечной жизни и вечного разума. Еще один шаг и еще…