Последний военный демократ

— Но, ради твоего любопытства, я попробую описать то, что помню. Хотя особо и описывать-то нечего. Там было очень много дорог, они были тонкими как нить паутины, и охватывали собой все пространство вокруг, у меня создалось впечатление, что эти нити бесконечны, но как-бы хаотично они не были разбросаны, они упирались в своего подобия вехи, тем самым, достигая пункта, казалось бы, своего непредсказуемого пути.

— Как выглядели эти вехи? — Перебил Андрея, Кащей.

— Ну, что-то вроде жирной точки. — Андрей пожал плечами.

— Жирная точка в форме круга? — Спросил доморощенный психолог — А случайно, там не было флажка, или палочки, в центре круга? — Уточнил он.

— Да, вроде нет. — Удивленно ответил Андрей.

— Ну и бог с ними, — махнул рукой Кащей, — и без них все понятно. Следуя учению своего наставника, смело могу утверждать, что это ваше состояние, вызвано половой неудовлетворенностью. — Пафосно вынес, он свой вердикт.

Глафира с Андреем не выдержали, и заржали во все горло. Кащей-же смотрел на их согнувшиеся от смеха тела с удивительным для него хладнокровием.

— А это ничего, что твой любимый наставник, сам был глубоко больным человеком, поэтому все и подводил к своим болячкам, объявляя все человечество сексуально неудовлетворённым? — Утирая выступившие от смеха слезы, задал вопрос Андрей.

— Я-бы попросил вас воздержаться, от каких-либо неприличных намеков, в сторону, великого гения Зигмунда Фрейда. — Ответил он ледяным тоном, и демонстративно обиженно отвернулся, от корчащихся, от смеха тел, Глафиры и Андрея. Дождавшись, когда они вволю насмеются, он снова повернулся к ним лицом.

— Вообще-то это не шутки, такие вещи просто так не проходят, и никто не скажет, чем все это может обернуться. Одно ясно, этот твой столбняк неспроста.

— Да, кто-бы спорил. — Согласился с выводом Кащея Андрей.

— На моей памяти, последний закидон, подобного рода, приключился как раз, перед Второй мировой войной, с небезызвестным всем Гитлером. Который вдруг, из безызвестного бомжа, превратился в крупного политического лидера.

— Серьезно? — Спросила Кащея, удивленная таким сообщением, Глафира. — Это он таким стал, потому-что в него демоны вселились?

— Серьезно. — Кивнул утвердительно в ответ головой Кащей. — Конечно, не обязательно, чтобы это был злой демон, или обиженный на весь мир отверженный. Этим кем-то, мог быть кто угодно, кто имеет достаточно силы. Хотя, для тебя будет привычней демон, так как церковь, в свое время, всех существующих сущностей именно так и определила, как силы зла, мешающие жизни людей.

— А кто нашептывал, или управлял Гитлером? И что, с этим кем-то, случилось потом? Ведь зло, обязательно должно быть наказано. С самим Гитлером ясно, его сожгли, а что сделали с его патроном?

— Да, кто же его знает. — Задумался Кащей. — А таких противостоящих друг другу сил, как добро и зло, вообще не существует. Вернее существуют, но действуют не так, как люди себе это представляют.

— Что-то я запуталась. — Тряхнула головой Глафира.

— Попробую объяснить. — Тяжело вздохнул Кащей. — По моему субъективному мнению, это и есть та сила, из-за которой люди, выпустив ее на свободу, лишились рая. Впоследствии, они разделили их пополам, отнеся одних к силам добра, других естественно, к силам зла. Создав, что-то вроде великого равновесия. Этим силам даже имя дали. Светлым, или добрым, называй, как хочешь, дали имя агуры, ну, а злобных, прозвали дэвами. Их всегда ровное количество, правда, сколько никто не знает. Они вроде-бы противостоят друг другу, но очень часто перескакивают из одного строя в другой, меняя окрас. По этой причине их даже у некоторых народов меняют местами в их направленности, чтобы было понятней, дэвы добрые, а агуры злые. Но, по сути, они нейтральны, любой из них может быть злом в чистом виде, а через некоторое время окрашивается цветом добра.

— Вот теперь точно, вообще ничего не понятно. — Расстроенно призналась Глафира.

— Да все очень просто. — Поморщился Кащей. — Делая для кого-то доброе дело, ты одновременно совершаешь злой поступок для другого.

— Понятно. — Кивнула головой Глафира. — А при чем здесь Гитлер?

Кащей аж застонал.

— Да не при чем, я его просто как пример привел.

— Какой пример? — Надулась Глафира. — Что этот упырь хорошего сделал?

— Ну, если отбросить в сторону эмоции, то никто ни до него, ни после, за столь короткий срок, не сумел так, в экономическом плане, поднять экономику страны, и улучшить благосостояние населения.

— Конечно, на него вся Европа работала. — Зло бросила Глафира.