Последний военный демократ

Как и предсказывал леший, долго ждать не пришлось. Ван с ворлоком в воду сразу не полезли, пустив перед собой полтора десятка варяг. Я их особо не пересчитывал, так на глазок прикинул. Да и особой разницы это сейчас не имело. Выбрав себе варяга покрупнее в середине, я приподнялся тщательно прицеливаясь. Почему решил стрелять именно в того, кого целился, да кто же его знает, кто рукой в такой момент управляет.

Как-бы то ни было, я попал ему точно в грудь, и склонился перезарядить самострел, краем глаза отметив, что и Ирма начала стрелять из своего лука. И тут по мне шандарахнуло, да так что в глазах потемнело. Неведомая сила давила на плечи, грозя раздавить меня в лепешку. Я чисто инстинктивно передернул плечами, как будто сбрасывая с себя неимоверный груз, и вроде полегчало. Во всяком случае, в глазах прояснилось, и я увидел, что стою на четвереньках.

Только стал подыматься, как получил еще один удар в спину, отчего меня бросило на землю лицом в низ. Услышал истошный крик Ирмы, который заставил меня тут же подняться на ноги, и увидеть прямо перед собой варяга, с занесенным мечом. Я попробовал заблокировать удар наручем, но из этой затеи почти ничего не вышло. Горизонтальный рубящий удар, отбросив мою руку в сторону, ударил меня в грудь.

Не знаю, каким чудом я удержался на ногах, но отбросило меня изрядно. Дыхание сбилось, а от боли в груди меня скрутило, и снова почти пропало зрение. Приподняв голову, я увидел снова набегавшего на меня варяга, высоко над головой поднявшего меч для удара. Втянув голову в плечи, я сделал шаг к нему на встречу, доставая из ножен кинжал. Мне снова, просто повезло, удар варяга пришелся о край щита, что висел у меня за спиной, чуть немного в сторону, и я-бы точно остался без головы. Зато мой кинжал, почти по рукоять влез в его грудь, а от столкновения наших тел, он еще и завалился на спину.

Стоя над телом варяга, я, медленно доставая из ножен меч, огляделся. Ирмы нигде видно не было. Вокруг меня, примерно в радиусе пяти метров, все было выжжено, ни кустов ни деревьев, даже пепла, и того почти не осталось, а напротив в нерешительности топталось еще два варяга, с ужасом глядящие на меня.

Сморщившись от боли в груди, я ткнул острием, прямо в лицо лежащего под моими ногами, и мое тело скрутило в судороге. Давно я не испытывал такого, даже забывать стал. Правда, на сей раз меня не наполнило силой, а просто встряхнув, прояснило затуманенный разум, да заблокировало боль в груди. Нет, боль я чувствовал по-прежнему, только как-бы, просто не обращал на нее внимания.

Варяги, что стояли напротив, видно решили, что меня бьют предсмертные судороги, и ринулись добивать. Ребята здорово просчитались, и это стоило им жизни. Правда и сам я, после нашего столкновения, дышал как загнанная лошадь. Тут из подлеска, в котором она пряталась перед битвой, вышла Ирма. Ее кольчуга была разорвана, все лицо в крови, даже смотреть страшно. Увидев меня, она бросила свой меч на землю, и кинулась мне на шею, уткнувшись лицом в грудь.

Хоть и кривился от боли, я не произнес ни слова. Наоборот, одной рукой обняв и прижав Ирму к себе, другой я гладил ее по волосам, успокаивая. Первый раз в жизни я видел ее плачущей. В этот момент, мы были совсем беззащитны, но никто не нападал, по всей видимости, наши враги были или мертвы, или бежали с поля боя.

— Я думала, что потеряла тебя. — Совсем по-детски утирая нос, призналась Ирма после того, как наревелась у меня на груди. — Это было просто ужасно. — Уже почти успокоившись, и перестав шмыгать носом, начала она свой рассказ. — Сначала этот огненный вихрь, ударивший в тебя с небес, и ты, корчившийся под этим ударом. Потом ты вдруг засветился неимоверно ярким светом, даже смотреть больно было, и весь этот свет, и огонь, вдруг ушли в землю, а через мгновение, полыхнуло на том берегу.

Я посмотрел в сторону кивка Ирмы на тот берег, там отчетливо было видно точно такое же выжженное пятно, как и у нас под ногами.

— Только я обрадовалась, увидев тебя подымающемся с колен. — Продолжила она говорить, после небольшой паузы. — Как на тебя налетел сакс, ударивший тебе в спину топором. От испуга у меня даже в груди что-то оборвалось, но я не дала нанести ему второй удар. — Она кивнула головой в сторону варяга, лежащего на земле со стрелой в горле. — А потом на меня навалились сразу трое. Ты даже представить не можешь, как же мне было больно. — Снова захлюпала носом Ирма, а я снова обняв ее, стал утешать, что все страшное уже осталось позади.

Чуть позже, я дивился на свой расколотый заплечный щит, в котором застрял топор, как только позвонки выдержали, и даже думать не хотелось, что со мной было-бы, если-бы я не устоял от удара в грудь, а упал на спину. Пришлось так же снять с себя свою старую кожаную броню, служившей мне верой и правдой столько лет, и теперь спасшей меня от верной гибели.