Последний военный демократ

— О вишь, даже во сне торг ведет. — Хохотнул Вадим. — Видать намучились с ним купцы наши, и поделом им, а то совсем нос задрали. Особливо, как соляной путь нам подконтрольным стал, да доступ к дальним южным странам открылся, в обход ромеев.

Разговор плавно перетек в обсуждения преимуществ, полученных нашими землями после походов на Булгар, и Хазар. Пока дорога была открыта, но уж больно кусок большой перепал Святославу, весь сразу и не переварить, а как говориться, свято место пусто не бывает, вот только кто, когда, и откуда, в бывшие Хазарские земли нагрянет, да и как это нам аукнется, неведомо.

— Да, совсем из головы вылетело. — Нахмурился Вадим. — Тут купец, что в Византию с товаром ходил, недавно вернулся. Так говорит, что по дороге посольство от ромеев встретил. Видать, опять что-то Византийцы мутить будут.

— Ну и чего им надо?

— Не тупи Арт, я же откуда знаю. — Пожал плечами Вадим, и, хмыкнув, добавил. — Я ведь сказал, что еще только прутся, а вот о чем договорятся, узнаю, когда гонец от князя пожалует. Пока одно радует, Никифор, Басилевс Византийский, свое слово крепко держит, и купцов наших не обижает. Вот только долго ли еще он править будет, вот вопрос. Сам знаешь, любят они, за свои красные сапоги, кровь друг дружке пускать.

Я согласно кивнул головой. Странные они, эти имперцы. Насмотрелся я на них, в своем первом походе. Гордые такие, заносчивые, можно подумать, что умнее всех на свете, других и за людей не считают, мы для них понятное дело варвары. Может оно и так на самом деле, может, я чего-то не понимаю. Только, жить по их закону курятника, у меня желания нет. То есть, толкни ближнего, нагадь на нижнего. Такая жизнь, точно, не для меня.

А еще их эти красные сапоги, что может носить только Басилевс. Попробуй, надень кто другой, в миг головы лишишься, если за твоей спиной большой армии нет. Многим в принципе и армия не помогает, потому как они больше убийствами, да ядами свои дела решать любят. И ведь что удивительно, от желающих примерять на себя эти злосчастные сапоги, отбоя нет. Тот же Никифор, на трон забрался ухайдохав предыдущего правителя, а теперь сам сидит, трясется, да головой как сова крутит, ну нафиг такую-то жизнь.

Глава 6

Крепки умом все задним,

Вопрос, а это как?…

Кремень метался по своей спальне. «Ну вот как-то, так-то. Откуда он только взялся. Вот ведь гадство, и принесло же его из нижнего мира на мою голову, а ведь как все хорошо получалось. Контракт аж на двадцать лет заключил, ну да, не все сразу сложилось, но за семь лет такое дело раскрутить получилось, как говориться, только жизнь налаживаться стала, и на тебе, получи пендаль под зад. Каждая тварь тобой помыкать норовит, а я ведь тоже, не просто так погулять вышел, пускай хоть к нижней, но все же божьей ветви отношусь. Да ладно, кого я обманываю, это еще когда люди в набедренных повязках бегали, прокатить могло, а теперь лучше об этом вообще не заикаться. Эх, был-бы это не Кащей, а какие-нибудь левые людишки, я-бы им устроил показательный ликбез, задолбались-бы кровью умываться, а против Кащея не попрешь, да особенно если еще должен, как земля колхозу. Как не крути, а только ведь благодаря ему я могу, не боясь, что окаменею, под солнцем спокойно гулять. От ведь, и не спрячешься, кто же меня с тех переговоров отпустит, а ну как они чего не поделят, да пиписьками меряться начнут, ведь зашибут ненароком, и что больше всего обидно даже не заметят. Подумаешь, крутился тут какой-то цверг под ногами».

Кремень с тоской, кинул взгляд на телефон, сколь не причитай, да себя не жалей, а звонить придется.

— Как-то я себя не очень чувствую. — Призналась Глафира заруливая на стоянку рядом с офисом Кремня. — Что — то мне совсем не хочется, опять одной в машине сидеть, а вдруг пока вы там разговоры разговаривать будете, меня тут в оборот возьмут. Я ведь на ваших божественных разборках ни разу не была, да я вообще ни на каких разборках не была.

— Глафира в чем-то права. — Подал голос с заднего сиденья Кащей. — Может, ты Андрюша один пока сходишь, а я тут за Глафирой пригляжу.

— Слышь, мешок с костями, ты совсем сбрендил. Сам все дело замутил, а меня посылаешь расхлебывать. — Резко развернулся на своем сиденье Андрей.

— Да ни куда я тебя не посылаю. — Сморщился, как от зубной боли Кащей. — Я о Глафире забочусь. Неужели не видишь как ей страшно?

Андрей посмотрел на Глафиру. — Глафира, если очень страшно, идем тогда все вместе. Особо не трусь, и старайся всегда за моей спиной держаться. — И увидев, как сжалась Глафира, тут же быстро добавил. — Ну, так, на всякий пожарный, хотя я думаю, что особо боятся нечего, а если что… — И Андрей резко хлопнул кинжалом, загоняя его в ножны. — Пусть на себя пеняют.