Последний волк

Собаки были возбуждены долгой дорогой, ожиданием неизвестной забавы, знакомились и грызлись, а хозяева между прочим называли их цену. Всеми владело ощущение праздника и раздачи призов.

В этот момент Стая, клином, ведомая Волком, за ним Буль и Дог, за ними в середине Альма, окруженная оставшимися, врезалась точно по центру толпы у дальнего края деревни. Волк пару раз резанул клыками ближайшие шеи и, оттолкнувшись от чьей-то спину, перемахнул на свободное место. Стая последовала его примеру и через несколько мгновений посреди улицы зиял проход, устланный агонизирующими телами нескольких псов.

Охотники, настроенные на веселую гонку, с ужасом взирали на тела своих любимцев. Оставшиеся в живых собаки занервничали, заметались, путая поводки, подсекая ими людей. В нарастающей суматохе лишь несколько человек смогло добежать до своих машин и выхватить винтовки, но Стая уже огибала последний ряд стоянки, уходя в лес, и никто не рискнул стрелять, боясь повредить трепетно лелеемые «тачки». И тут мимо них пронеслась свора, спущенная с поводков второй группой охотников, и вскоре тоже исчезла в лесу.

Гончие цепко шли по следу, своим безудержным лаем подавая сигналы остальным, собакам и охотникам. Люди, тоже не промах, быстро пришли в себя, запрыгнули в машины, разлетелись по окрестным просекам, перекрывая дорогу Стае. Их план на этом этапе был прост – выгнать Стаю в открытое поле, и он удавался, тем более, что Волк подыгрывал им, ему кричали: «Прорвемся!» – но он неизменно отворачивал в сторону, увидев преграду.

Он хорошо изучил эту местность во время долгих прогулок с Альмой. Он выскочил на простирающиеся вдаль поля, перемежаемые тонкими лентами лесозащитных полос, точно посередке между двумя грунтовыми дорогами, так, чтобы люди на их мощных вездеходных машинах не могли сразу настичь Стаю.

На открытой местности борзые взяли лидерство, вырвались вперед, клацая зубами у лап арьергарда Стаи.

Волк перестроил порядки, отрядил прикрывать Стаю Буля и Дога, но, ведущий, придерживал ход, подлаживаясь под Буля, Шарика и Альму. Вот уже на опушку вылетели основные силы – волкодавы, ризеншнауцеры, овчарки – и лавой пошли в догон. В какой-то момент Волк, сделав свой фантастический пируэт в воздухе, крикнул: «В атаку!» – и четыре борзых, истекая кровью, свалились на подмерзшее скошенное жнивье, и опять: «Вперед!» – и Стая несется, а преследователи – есть порода, но нет выучки, нет практики, нет лидера – даже не пытаются обойти, пустить часть своры наперерез, захватить в клещи, остановить, преследователи лишь сопровождают почетным эскортом, потявкивают, не приближаясь, ожидая подкрепления.

Но не могла такая гонка продолжаться бесконечно. Стая, привыкшая нападать, изнемогала, и вот Афганец, поглядывая на зеркального близнеца, вдруг отпрыгнул в сторону и как в ни в чем ни бывало понесся вместе со сворой, все увереннее потявкивая, но стараясь держаться во втором ряду, на всякий случай. Замедлился бег, уже основные бойцы накатились и машины, радостно урча, набирали ход, когда Стая уперлась в потрескавшуюся кирпичную стену посреди поля, бессмысленную, крыльями уходящими далеко, до самых лесозащитных полос, высокую, непреодолимую.

Они остановились, тяжело дыша, почти у самой середины этой стены, у кажущихся непроходимыми зарослей калины, раскинувшей в зимней тоске свои изломанные ветви, как воздетые согнутые в локтях руки.

Преследователи, не менее уставшие, расположились полукругом, отрезав Стае все дороги к спасению.

– Мужики! Здесь все свои, нормальные ребята. Мы же ни в чем не виноваты, это все Волк со своей сучкой. Давай к нам! – раздался крик Афганца.

Волк молчал, искоса поглядывая на Стаю.

* * *

Они остались втроем – Волк, Буль и Шарик. За их спиной находился узкий лаз в коллектор, в который с трудом протиснулась Альма и теперь встревоженно оглядывала оттуда отдохнувшую, беснующуюся, но пока держащуюся на безопасном расстоянии свору собак. Шарик, в котором взыграли гены дедушки-терьера, встал в боевую стойку, широко расставив лапы и угрожающе рыча: «Мы принимаем бой!»

– Подожди, Шарик, не надо, – спокойно сказал ему Волк, – ты бы шел отсюда. Зачем тебе в чужом пиру похмелье? Живи.

– А как же вы?

– Мы разберемся. Ну, давай, прощай, времени не остается.

Шарик нехотя отпрыгнул в сторону, обернулся напоследок и помчался прочь. Его никто не преследовал.

– Хороший парень, веселый, – сказал Буль.

– И смелый, – согласился Волк.

– У нас нет шансов, – продолжал он, по-прежнему спокойный. – За собаками едут двуногие.

– Да, я заметил, – отрешенно сказал Буль.

– Там, сзади, большая труба, выше меня, и очень длинная, час пути. Они не рискнут преследовать нас, по крайней мере, сразу.

– Я знал, что у тебя есть что-то в запасе. Ты он уверенно шел.

– Пойдем, у нас мало времени.

– Спасибо, Волк, но я остаюсь. Повеселюсь напоследок, – Буль обвел свору немигающим, устремленным внутрь него взглядом, и свора на мгновение притихла. – Твое время пришло, Волк. Прощай!

– Ты сделал свой выбор, Буль. Прощай!

* * *