Последний ворон

Обри открыл дверцу, с удовольствием вдыхая холодный воздух. Впереди теснились огни Равалпинди. Над головой, словно яркие лампы, висели звезды. Рядом с ним возник молодой гладко выбритый человек в светлом костюме и встал с почтительно-бесстрастным видом, словно слуга, ожидающий, когда старый хозяин наконец-то заберется в постель.

– Я Рамсей, сэр, – без нужды представился он. Обри выпрямился, заложив руки за спину, слыша предательский хруст застывших суставов. От холода закружилась голова.

– Да-да... ладно, – раздраженно проворчал он. Обри понимал, что теперь, когда здесь, на пыльной неровной обочине шоссе, встреча наконец состоялась, он должен чувствовать себя в безопасности. Но это ощущение неуловимо убегало от него. Он не забывал, что это люди Питера Шелли. Нужно было следовать простому сценарию: утром лететь в Лондон, затем Роз и Патрик направятся прямо в загородный коттедж Обри... все остальные идеи были нереальны.

– Сэр Кеннет?

– Да?

Через стекло "ауди" можно было разглядеть бледные черты Хайда. Даже будучи не в состоянии пошевелиться от пьянства, он казался грозным... и в то же время напуганным.

Приблизились еще несколько фигур, пять или шесть. Следуя указаниям Шелли и Лондона, Рамсей настойчиво убеждал:

– Мы полностью проинструктированы, сэр Кеннет. Если вам будет угодно выйти из машины, мы ее ликвидируем.

– Что? Ах, да... разумеется.

Один из молодых людей всматривался в тяжело прислонившееся к стеклу лицо Патрика. В одной из двух автомашин слышался звук радио или плеера, создавая в темноте ощущение неподдельной уверенности. Обри внутренне отшатнулся, услышав, как ближе всех стоявший у машины сотрудник шепнул товарищу:

– Хайд – слыхал о нем? Вид неважнецкий, правда? Говорили, был что надо. – И оба сдержанно захихикали. Обри их возненавидел, в том числе за разбуженное ими чувство вины. Что он наделал с Хайдом! Один из молодых людей намеренно быстро распахнул дверцу и подался вперед, готовый подхватить вываливающегося из машины Хайда – рука Патрика мгновенно клещами сжала кисть парня. Тот, не ожидая, вскрикнул от боли. Обри улыбнулся.

– Отвали, сынок. Я тебе не дедушка, – пробормотал Хайд, пьяно выкарабкиваясь из машины. Стоявший рядом с Обри Рамсей возмущенно, а может быть, презрительно, фыркнул. Хайд вытер рот, с силой растер щеки и, хрипло дыша, привалился к "ауди". Двое молодых людей, все еще глупо улыбаясь в свете фар, отошли, как полагали, на безопасное расстояние. Роз вышла через другую дверцу.

Роз... непростительная глупость, подумал Обри, пусть даже она сама на этом настаивала. Не надо было брать ее с собой. Хайд очень рассердился – не из-за ее назойливой опеки, а из-за того, что Обри подверг ее опасности. Хайд почувствовал, что всех троих гонят по длинному рукаву из натянутой на обручи сети, какими ловят водоплавающую дичь. Поворот за поворотом, и так всю дорогу, пока, махая крылышками, не попадут в тупик, где их будет ждать Харрел со своими людьми, уверенный в превосходстве человеческого разума над животными инстинктами.

Мимо, посвечивая фарами и вызывая тревогу, прогромыхал грузовик. Обри, вздрогнув, заторопился. Единственный выход – встречные действия. А это означало задействовать Патрика, опасного и ненадежного Патрика, движимого чувством самосохранения и злобой, держащегося выпивкой. Харрелу будет так легко остановить его... остановить Хайда, одного, в его нынешнем состояния.

Обри не желал руководствоваться холодным расчетом, который еще теплился в глубине сознания. И он тоже был разъярен из-за Кэтрин! Их с Хайдом объединяла только безудержная ярость... и больше ничего, ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия самозащиты!

Хайд неохотно позволил Роз взять себя за руку, и они направились через дорогу к одной из встречавших машин. На ее бледном лице – раздражение и злость. Изредка мимо проезжали машины. Обманчивое ощущение безопасности из-за того, что вокруг много людей: и только-то. Такие, как Рамсей, не решат его проблем.

Проходя мимо, услышал, как один из юнцов со смешком заметил:

– ...По этому типу тоскует ванна...

Затем один из них, видно, вспомнив о делах, обратился к Обри.

– Ключи, сэр Кеннет? От "ауди", сэр?.. – И протянул руку.

Послышалось словно протестующее потрескивание радио, и на одной из машин призывно замигали фары.

– Должно быть, Лондон, сэр, – заметил Рамсей.

– Прекрасно. – Он отдал ключи. Молодой человек сказал скорее Рамсею, чем себе:

– Не больше, чем пяток-десяток минут – рядом заброшенный карьер. Там глубоко. Все будет в лучшем виде.

Мои сверстники сказали бы: "Немножко позабавимся", – подумалось Обри.

"Ауди" запрыгала по крутому склону по ту сторону дороги, светом фар вырывая из темноты чахлые кусты, рытвины, лужи. Вздохнув и потерев подбородок, Обри направился через дорогу к мигавшему ему "форду". Тяжело прислонившись к машине, стоял Хайд, на этот раз просто пьяный. Вокруг него, кудахтая и поглаживая, суетилась Роз. Задержавшись на мгновение, он уловил блеск в глазах Хайда.