Последний ворон

...Встревожив его, в одном из окон дома появился свет. Он зачарованно смотрел на него, пока тот не погас. Негромкий стук мотора катера, патрулирующего у того берега устья Макклауд, прерывался завыванием ветра, разгонявшего облака, образуя широкие, усеянные звездами дыры. Чтобы не думать о женщине, он, дрожа, вновь принялся внимательно разглядывать часы, будто с точностью измерял содержание в крови избыточного азота. Прежде чем без угрозы для здоровья снова пойти на глубину, нужно подождать еще пятнадцать минут. На пребывание на дне останется не более тридцати минут, потом надо начинать подъем в целях декомпрессии, затем еще один, более длительный, вынужденный отдых, так что на берег он выберется уже после рассвета. Он медленно сжал кулаки, разжал их, повторив движение несколько раз. Зачем снова идти под воду? Все равно не найдет. Тогда зачем?..

"Но Фраскати нашел, фургон там!" – неистовствовал он, обхватив плечи руками, сгибаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы умерить свое отчаяние. Фраскати пометил его на карте, он был там, на дне!

А ты не можешь отыскать...

А тут еще эта женщина... Единственное утешение, что Харрел не имел представления о том, что помечено на карте, иначе катер, разыскивая его, находился бы на этой стороне залива. Он снова низко наклонился над узким, с карандаш, лучиком фонарика, который раз перепроверяя набросанную в крошечной записной книжке схему движения под водой. Он не мог без риска оставаться на глубине пятидесяти метров больше получаса – глубже не могло быть, иначе Фраскати его бы не обнаружил!

В следующий раз пришлось бы спускаться при дневном свете. Это было бы последнее погружение. К следующей ночи женщина раскололась бы, как яйцо, и Харрел мог бы его найти.

На мгновение мелькнуло беспокойство, что обнаружат буй, отмечающий место погружения, но он тут же его подавил. В такую ветреную безлунную ночь, да еще при такой волне, вряд ли что увидишь. Катер медленно направился к причалу перед домом, порывы ветра донесли стук борта о причал и возбужденные голоса. Ему не хотелось поднимать бинокль ночного видения. Почти всю ночь они болтались перед домом, рассматривая, как он предполагал, в тепловизор лесистый берег и скалы.

Следующим порывом ветра до него донесло, как хлопнула дверь. Снова засветились окна. В свой бинокль ночного видения еще раньше он насчитал шесть или семь человек. Харрел не появлялся. Хайд поглядел на часы, поднялся и стал переставлять регулятор подачи воздуха с пустого баллона на полный. У него было полчаса, самое большее сорок минут. Он обшарил расщелины, русла исчезнувших под водой ручьев, выступы скал... и ничего не обнаружил. Он обследовал сотни квадратных метров на глубине до пятидесяти метров, облазив вдоль и поперек круто уходящее вглубь скалистое дно. Карта Фраскати говорила, что фургон там, но он оставался невидимым. Взвалив на спину баллон, подогнал лямки, проверил утяжеленный пояс, глубиномер, часы, фонарь, камеру с синхронной вспышкой, гидрокостюм, надел маску, подогнав загубник акваланга. Осторожно зашлепал по гальке, побрел по воде, потом поплыл. Ветер подгонял вперед, течение тянуло назад. Доплыв до буя, отдышался и, мигая фонарем, стал спускаться по якорному тросу. Скалистый склон постепенно уходил в плотную черноту. Гидрокостюм сжимал тело – Хайд нажал на груди воздушный клапан. Работая ластами, он спускался, пройдя отметку двадцать метров, затем еще быстрее – тридцать. Оставалось двадцать восемь минут. Луч фонаря шарил по уходящему в глубину склону. Когда глубиномер показал пятьдесят метров, он пристегнул к якорному тросу страховочный линь. Во время двух предыдущих погружений, одного на двадцать метров, другого на тридцать пять, у него выработался определенный план поисков, которому он следовал и на этот раз. Сверяясь по компасу, равномерно водил фонарем из стороны в сторону, освещая подводный ландшафт. Скатившиеся вниз обломки скал, похожие на трещины старые русла, кривое голое дерево. Страховочный линь натянулся, он повернул назад.