Последний ворон

– Я не знаю. Они убили Джона! – заплакала она. Словно змея в трещину скалы, в грудь скользнул холодок страха.

– Ты где? – обеспокоенно спросил он.

– В квартире соседки. Там я не смогла оставаться. У меня ключ – это моя подруга. Они были там, обыскивали. Передвигали вещи.

Она, словно протекающий кран, по капле, незначительными деталями выдавала пережитое ею потрясение. Вряд ли они прослушивают телефон соседки, а уже ее-то телефон наверняка.

– Не пользуйся своим телефоном. – Убийство Фраскати отодвигало все на задний план. После мгновенного замешательства он профессионально уловил нить, на которую нанизывалось все остальное. – За твоим домом наблюдают? – спросил он. – Когда ехала, был за тобой хвост, Кэтрин?

– Хвост? – молчание. Она не имела никакого представления. Нужно выяснить, подумал он. – Выгляни, пожалуйста, в окно – осторожно. Окно на улицу выходит?

– Да.

– Тогда погляди. Кэтрин, – намеренно спокойно попросил он.

– А что там смотреть?

– Мужчин в автомашинах, припаркованных автомашинах.

Он слышал, как она подходит к окну, всей душой желая, чтобы она соблюдала осторожность.

– В квартире что-нибудь пропало?

– Не знаю я!

– Джон отдавал тебе что-нибудь на храпение?

Послышались всхлипывания, потом прерывисто, со вздохом, она ответила.

– Ничего такого там нет.

– Кого-нибудь видишь внизу?

– Может быть... не уверена, – Последовал взрыв ярости и отчаяния: – Как, черт возьми, я их узнаю?

Представь, что она сидит на краешке скалы и ее надо оттуда спасти, убеждал себя он, слыша, как под Эвансом протестующе скрипит кресло. Эванс вздохнул, видно от смущения, потому что слышал, как Гвен объявила, что звонит племянница, а он был свидетелем операции по удалению зуба, проще говоря, вызволения попавшего в беду агента. Но при чем тут племянница сэра Кеннета? Обри видел недоумение Эванса.

– Я тебя понимаю, – утешал он. Он чувствовал по голосу, что к ней вернулось потрясение. Видит перед собой мертвое тело, испытывает чувство неприятия и вины. Вздрогнул сам. – Ты его нашла?

– Да, да... Я отправилась на встречу с ним, а когда приехала, он был уже мертв, похоже, его сбили машиной и скрылись, но там остался один, который все знал! – и снова вспышка ярости в связи в вторжением в ее квартиру. – Когда я вернулась домой, там все обыскали! Они туда забрались!

– Да, разумеется, я понимаю. – Он говорил с ней как врач, успокаивая, внушая уверенность. Он часто прибегал к этому, и небезуспешно. Нужно, чтобы подействовало и сейчас. – Кэтрин, слушай меня внимательно. У тебя есть к кому пойти, надежно укрыться? Только не к близким друзьям или к матери. Куда-нибудь подальше от Сан-Xoce. Кредитные карточки с собой? Не хочу, чтобы ты возвращалась в квартиру. Ты сейчас находишься на том же этаже?

Тяжелое долгое молчание. Вспышка прошла. Прекрасно.

– А что? Нет, двумя этажами ниже.

– Звонила в полицию?

– Пыталась. Не могла, он шел ко мне...

– Хорошо. Тогда больше не звони и, сглотнув, продолжал: – Найдут Джона без тебя?

После долгого молчания, от которого его кинуло в жар, и он, вытирая лоб, уставился на тюлевые гардины, она еле слышно ответила:

– Да.

Теперь нужно сделать первый шаг, вызволяя ее, хотя у него оставалась уйма вопросов, на которые она позднее должна будет ответить.

– В твоем доме... насколько я помню, есть черный ход? Выходи через него. Не бери спою машину. Поняла?

– Да.

Обри сглотнул, йотом как можно спокойнее спросил:

– Придумала что-нибудь?

– Надежное место? Да, это...

– Стой! Не говори мне. Когда туда доберешься, позвони. Поняла?

– Что, попала в ваш мир, да?

– Кэтрин!

– Джон говорил, что это дело рук ЦРУ, ни больше, ни меньше. Это так?

– Кэтрин, я не знаю. Но обещаю тебе узнать. И как только узнаю, где ты находишься и что это надежное место, я пошлю кого-нибудь. – Шелли мог бы послать кого-нибудь с оружием из посольства в Вашингтоне, не вдаваясь в объяснения. Память сверлили слова Андерса, таившие угрозу Кэтрин.

– Что же на самом деле происходит? – спросила она, стряхивая с себя оцепенение.

– Ничего не могу сказать! – не выдержал он. – Пока не могу. А теперь, Кэтрин, умоляю тебя, делай, что я сказал. Помни Джона, будь осторожна, как он.

– Это его и погубило.

– Пожалуйста, делай, как я говорю.

Помолчав, она ответила:

– О'кей. Спасибо... пожалуй. Значит, позвоню.

– Домой. Сегодня вечером. Где бы ты ни была. Звони каждые два часа. Пожалуйста, – он хотел, чтобы это звучало по-отечески, но понял, что просто не имеет такого опыта. Замолчал, ожидая ответа.

– О'кей. Черный ход. Без машины, без вещей. О'кей.

– Готова?

– Пет еще. Но попробую, хорошо? Другого выхода нет. Ты ведь так считаешь.

– Да, моя дорогая, боюсь, что так. Мне нечем утешить тебя. Твои страхи – не без оснований.

– Тогда, черт возьми, что вокруг меня происходит?

– Поверь, Кэтрин, сейчас я ничего не могу сказать. Хотелось бы, но...

Пока их не разъединили, он был уверен, что она жива и вне опасности. Он был в состоянии помочь справиться с неизбежными вспышками страха, вины и паники. Но, положив трубку...

– Кэтрин, верь мне. Теперь уходи. Умоляю тебя, будь осторожна!