Последний выдох

– Ни о чем, – поспешно сказал Кути, думая о призраке, которого он вдохнул вчера в сумерках. Конечно же, это призрак был причиной странных снов. У Кути, естественно, никаких детей не было.

– Ха. Ты же у нас по части «скоростного», да? – Мотор трещал и кашлял, но Раффл гнал автомобиль по правой полосе, часто нажимая на педаль газа. – Оставишь такого любителя «скорости» с отверткой, а когда вернешься, окажется, что твой стереокомбайн разобран на мелкие детали, и все они ровным слоем разложены по квартире. Ты и сам отлично понимаешь, что мой крэк не для детей, но это игрушки по сравнению со «скоростным». – На Бродвее зажегся зеленый свет, но пришлось сначала пропустить пешеходов и лишь потом повернуть на север. – Что касается «скоростного», то, знаешь ли, кто-то готовит его на тайной фабрике в Твентинайн-пальмз или, скажем, в пустыне. А если он параноик, для чего обычно есть серьезные основания, то паранойя примешивается к «скорости», и когда ты ее нюхаешь, то ощущаешь то же самое, что он чувствовал, когда варил зелье. В тебя входит его индивидуальность. Полезно бы и священникам, скажем, из собора Святой Вибианы что на 2-й стрит, научиться вштыривать в свои облатки какие-нибудь сиськи-письки.

До Кути не сразу дошло, что он мог иметь в виду, но потом сообразил, что Раффл говорил о христианских святых дарах, о которых ему рассказывали в школе. За окнами автомобиля мелькал бродвейский тротуар, уже заполненный бродягами и бизнесменами, на вид всех национальностей, какие только знал мир, и все они, казалось, были заняты проблемами, какие Кути не мог даже вообразить. «Сколько же времени, – сокрушенно думал мальчик, – смогу я вот так прожить на улице?»

На первых этажах теснились друг к другу узкие обувные магазины, и азиатские рестораны, и, едва ли не чаще всего, туристические агентства; над волнующимся морем голов толпы возвышались старинные железные фонарные столбы с матовыми стеклянными шарами, да балконы и пожарные лестницы рисовали зигзаги на важных кирпичных лицах потемневших от смога зданий.

Он посмотрел на машинку, лежавшую у него на коленях, и внезапно понял, что не знает, что это такое. Сам того не желая, он неожиданно спросил:

– Для чего эта штука?

Раффл оглянулся на заднее сиденье.

– Теперь, полагаю, уже ни для чего. Это было устройство для перемотки видеозаписей. С его помощью можно было перематывать фильмы, не гоняя лишний раз свой видеомагнитофон.

– Фильмы? – Кути уставился на пластмассовую коробку и попытался представить себе такую маленькую катушку нитроцеллюлозной пленки, чтобы она могла влезть туда. А потом задумчиво повторил: – Видеомагнитофон. Несомненно, что-то связанное с изображением. Ректификатор видеокатода, приемник видеокамеры?

– Где ты рос, мальчик? – осведомился Раффл. – Видеомагнитофон цепляют к телевизору, и берут напрокат фильмы, чтобы смотреть на нем.

Сердце Кути заколотилось, он снял темные очки и, склонив голову, всмотрелся сквозь ветровое стекло вперед, на отдаленные стеклянные башни, которые пересекали желтое небо на севере.

– Какое, – спросил он дрожащим голосом, – изобретение было самым великим после… – Он поспешно поправился: – Допустим в двадцатом веке?

Он видел, как Раффл поскреб седую щетину на коричневом подбородке.

– О, я думаю, что… термос.

Кути заморгал.

– Термос? Вы действительно считаете, что… термосы?

– Зуб даю, – горячо воскликнул Раффл. – Горячее в нем остается горячим. А холодное – холодным.

– Ну… – беспомощно протянул Кути, – да…

Раффл на мгновение выпустил руль и распростер руки в эмоциональном жесте.

– Но откуда он знает, что нужно делать?

Раффл снова рассмеялся, и когда Фред заскулил и лизнул его в правое ухо, опустил окно в своей дверце, чтобы собака могла высунуть голову наружу. Кути наклонился вперед и принялся глубоко вдыхать холодный ветерок, пропитанный запахами дизельного выхлопа и рыбьего жира.

– Куда мы едем? – спросил он.

– Полагаю, что в центр, туда, где обретаются местные власти. Пошляемся между Спринг и Гранд, побарахтаемся в потоке граждан, освобожденных на сегодня от гражданской обязанности заседать в коллегии присяжных или стоящих в очереди на дневной спектакль «Призрак оперы». И то, и другое – отличный повод для пробуждения совести. Но сначала заглянем на рынок, запасемся свежими тамалес и положим их под капот, чтоб дошли к обеду. Здесь есть и китайские блюда, но они не так хороши после подогрева на коллекторе.

– Тамалес – это прекрасно, – сказал Кути. – М-м… а можно мне купить несколько петард?

– Петарды?! – воскликнул Раффл. – Ты хочешь отяготить мое уголовное досье еще и незаконной покупкой взрывчатых веществ? – Кути начал сбивчиво извиняться, но Раффл продолжил: – Конечно, мальчик имеет право на петарды. А что ты скажешь о куске пиццы пепперони на завтрак? «Выпьем еще по чашечке кофе, – громогласно пропел он, – подайте нам пиццы кусочек-другой!»

Кути неуверенно улыбнулся и кивнул, а Фред несколько раз стукнул его хвостом по щеке. Между двумя ударами ему удалось нацепить темные очки.