Последний выстрел

Все вышло именно так, как и предполагал Белов – Зорин однозначно дал понять, что для Сашиной избирательной кампании он и палец о палец не ударит. Виктору Петровичу был нужен компаньон из теневого бизнеса, а не из Государственной думы. Неприметный коммерсант, а не звезда политики. Нет, на помощь чиновника нечего рассчитывать – это было яснее ясного. Белов отхлебнул успевший остыть чай и неожиданно улыбнулся.

– Знаешь, мне тут мои спецы ролик предлагают сделать, может, мне с тобой сняться? – задумчиво предложил он. – А что?.. Известный политик поддерживает молодого кандидата в депутаты… Ты как, фотогеничен?

Чай попал Виктору Петровичу не в то горло, он поперхнулся, а откашлявшись, рассмеялся.

– Молодец, – покивал он. – Ладно, давай говорить прямо. Если ты войдешь в Думу, я больше не смогу тебя прикрывать, на мою помощь не надейся.

– Компромата боишься?

Зорин нахмурился. Сцепив пальцы в узел, он пустился в пространные объяснения:

– Не так все просто, Саша. Вот мы сейчас с тобой сидим, чай пьем… Ты обычный коммерсант, и поэтому наша встреча, по большому счету, никого не касается. А как только ты станешь публичной персоной, любая газетная сука увидит нас вдвоем и сделает из этого политический факт! А потом мне придется долго и нудно доказывать, что я не верблюд, ясно?..

«Куда уж ясней!..» – подумал Белов. Ему вдруг стало как-то не по себе. Захотелось немедля уйти и больше уже никогда не встречаться с этим циничным и расчетливым человеком, который всегда называл себя Сашиным другом и ни разу не захотел помочь ему в трудную минуту.

Белов довольно сухо сообщил Зорину о том, что отныне все дела с ним будет вести Витя Пчелкин, и вскоре покинул клуб в Серебряном Бору. Как ему казалось – навсегда.

XXVI

В избирательном штабе Каверина кипела работа. В общей комнате, обклеенной плакатами улыбающегося кандидата в строительной каске, была суета и дым коромыслом. Сновали с бумагами озабоченные люди, то и дело звонили телефоны, гудели ксероксы, горели мониторы компьютеров.

За стеной, в своем уютном кабинете, полулежа на диване, Каверин принимал доклад своего нового советника Вадима – того самого имиджмейкера, которого сосватал ему подполковник Введенский.

– Плакаты у нас вполне приличные, и по содержанию, и по полиграфии, – сухо и деловито информировал своего шефа Вадим. – Медиа-план мы утвердили, тут тоже все нормально. Надо еще подумать о последних неделях, когда начнется обострение. Необходимо страховаться, готовить радикальные ходы по компромату.

– Тебе Игорь Леонидыч говорил об этом эмигранте? – лениво поинтересовался Каверин.

– Да, его уже привозили. Я с ним встречался, все обсудил, – едва заметно улыбнулся Вадим. – Это будет очень сильная фишка, только ее надо грамотно подать. Но, Владимир Евгеньич, этого мало. Нужно еще что-то экстраординарное.

Каверин тяжело, придерживая рукой за побаливающую поясницу, поднялся с дивана и раздраженно пробурчал:

– Ну так придумай. Ты спец или кто?..

– Понял, Владимир Евгеньич, – вытянулся в струнку советник из органов. – Будет сделано.

На просторном письменном столе стояло чучело небольшого, сантиметров семидесяти длиной, крокодильчика. Два дня назад Каверин случайно увидел его в витрине зоомагазина и немедленно купил. Крокодил нравился ему неимоверно, стоило Володе взглянуть на разинутую зубастую пасть рептилии, как у него сразу поднималось настроение.

Вот и сейчас он довольно рассмеялся и провел ногтем по маленьким, острым зубкам крокодила:

– Ну надо же – как живой, гад!..

Вадим выдал вежливую полуулыбку – он явно не разделял восторгов босса по поводу чучела мерзкой рептилии. Каверин это заметил. Резко помрачнев, он холодно спросил:

– Что-нибудь еще?..

– Да, – кивнул Вадим. Он извлек из папки небольшой листок и положил его на стол. – Это макет листовки – той самой.

Каверин буквально впился в листовку глазами. Сверху шла броская шапка: «Братва рвется к власти!». Под ней помещалась эффектная фотография Белова – Саша, далеко откинув руку, с ледяным прищуром целился куда-то из пистолета. На нем была коричневая рубашка с закатанными рукавами и черный галстук – ни дать ни взять штурмовик-эсесовец. Не хватало только повязки со свастикой на рукаве. Впрочем, любое мало-мальски живое воображение без труда восполняло этот пробел.

Под фотографией был набран текст – всего-то два абзаца, в которых в лаконичных и весьма экспрессивных выражениях описывалась бандитская сущность главного Каверинского конкурента. Завершал листовку стандартный призыв к избирателям проявить гражданскую бдительность и «не дать бандиту усесться в думское кресло».

– В целом нормально, – задумчиво кивнул явно довольный Каверин. – Только ведь скажут – фотомонтаж, а?..

– А пусть докажут… – пожал плечами Вадим.

– И фактов маловато… – продолжал сомневаться Володя.

– Владимир Евгеньич, да зачем они вообще нужны – эти факты?! – казалось, совершенно искренне удивился имиджмейкер в штатском. – Наше дело петушиное: главное – прокукарекать, а там хоть вообще не рассветай!..

Подумав, Каверин согласился:

– Хорошо. Запускай схему.