Последний выстрел

Цифры на. мониторах постоянно менялись, временами красный столбик Белова догонял синий столбик Каверина, но вырваться вперед ему не удавалось ни разу. Саша мрачнел все больше. На бледных, подавленных Гудвинов больно было смотреть.

Пчела, прихлебывая коньяк из плоской бутылки, подошел к сидевшим плечом к плечу имиджмейкерам и мрачно спросил:

– Ну что, волшебники?.. Облажались?! Гудвины потерянно переглянулись. На их лбах выступили капельки пота.

Звонки с участков становились все реже. Ситуация на компьютере не менялась – Каверин по-прежнему имел небольшое, но стабильное преимущество. Наконец Люда, ведшая учет по участкам, растерянно объявила:

– Остался последний участок, шестнадцатый…

Саша взглянул на монитор компьютера. Цифры на нем отражали убийственный для него итог. Каверин – двадцать четыре тысячи восемьсот шестьдесят два. Белов – двадцать четыре тысячи восемьсот три.

В этот момент зазвонил телефон. Ближайшая к аппарату девушка мгновенно схватила трубку.

– Алло, шестнадцатый?!.. – выпалила она и после крохотной паузы разочарованно протянула трубку Белову. – Александр Николаевич, вас…

– Слушаю, – мрачно буркнул Саша.

– Саша, ну ты что не звонишь? – раздался в трубке чуть подрагивающий от волнения голос жены. – И мобильник твой не отвечает! Я извелась вся!

– Да я отключил его…

– Ну как там?

– Да пока неясно ничего, – ровным, отрешенным голосом ответил Белов.

Оля спохватилась:

– Ой, Саш, я не вовремя, да?.. Ты позвони, когда все решится. Держись.

– Ладно. Давай…

Саша положил трубку и, скрестив на груди руки, отошел к темному окну. В комнате повисла напряженная, тягостная тишина.

Мрачный как туча Космос, низко опустив голову, задумчиво вертел в руках часы. Пчела одним глотком добил свою бутылку и зло поморщился. Угрюмо молчали Макс и Шмидт. Гудвины дрожащими руками вытирали потные лица. Люда, чуть не плача от горечи и жалости ко всем ним, переводила растерянный взгляд с одного на другого.

И тут снова подал голос телефон. Все в комнате обернулись к трезвонящему аппарату. Бледная, как полотно, Люда сняла трубку.

– Да… – тихо промолвила она.

Замерев, все до одного напряженно вглядывались в ее лицо. Люда медленно опустила руку с телефонной трубкой и…

– Александр Николаевич, шестнадцатый за вас!!! – выкрикнула она и, не справившись с собой, закрыла ладонями лицо и радостно и облегченно разрыдалась.

Саша бросился к компьютеру. Против его фамилии значилось – двадцать пять тысяч триста сорок один, против Каверина – двадцать пять тысяч триста тридцать шесть!!!

Мгновенно развернувшись, Белов выкинул вверх судорожно сжатый кулак и яростно выкрикнул:

– Йес!!!

И разом грянул дикий, восторженный вопль! К Белову бросились сразу все, повисли на нем, бесцеремонно отпихивая друг друга. Сверху прыгнули что-то орущие Гудвины, их тяжести куча-мала не выдержала, и они все вместе рухнули на пол.

Сашу тут же подняли и принялись качать. Лишь через пару минут ему удалось отбиться от безумствующих друзей.

– Все, я за женой, через час буду! – выпалил он и, кивнув Максу, выскочил из комнаты.

А в это время в штабе поверженного соперника стояла гробовая тишина. Окаменевший Каверин сидел за столом, невидящим взглядом уставившись прямо перед собой. Его сотрудники, стараясь не встречаться с ним взглядом, один за другим покидали свои рабочие места. С момента звонка с шестнадцатого участка не прошло и десяти минут, а Каверин уже остался совсем один.

В его пустом офисе время от времени еще трезвонили телефоны, но ответить на эти звонки уже было некому. В команде Каверина не нашлось ни единого человека, готового разделить с ним тяжесть поражения.

XXXVII

Праздновать победу начали, не дожидаясь Белова. На столах, как по мановению волшебной палочки, выросли батареи разномастных бутылок и блюда с закусками. В офисе вовсю гремела музыка, братва из охраны отплясывала с возбужденными, хохочущими девушками-телефонистками. Словом, веселье било через край.

Кое-кто – из тех, кто послабее, – уже успел поднабраться. Черный Гудвин мирно спал, обняв ксерокс и положив на него свою лобастую голову. Его пьяный в дым коллега пытался тягаться на руках с посмеивающимся Шмидтом. Рыжий Антоха впился клещом в высоченную девицу и, уткнувшись носом в ее выдающийся бюст, слился с ней в нескончаемом медленном танце.

Рядом с ними, с нежностью поглядывая друг на друга, танцевали Космос с Людой.

– Люд, а помнишь, как я тогда на тебя наорал? – улыбнулся Кос, перебирая в руке ее пальцы.

– Ну, вспомнил! – засмеялась она. – Когда это было!.. К тому ж ты тогда под коксом был… Ты вообще, Космик, тогда дурачком был! Не то что сейчас, хороший мой…

На короткое мгновение Люда прижалась щекой к его плечу и тут же отпрянула, настороженно оглянувшись по сторонам. На них никто не обращал внимания, но когда девушка подняла на Космоса глаза, взгляд ее все равно был виноватым и даже слегка испуганным.

И тут Космоса прорвало. Он остановился и вдруг совершенно серьезно сказал:

– Люд, выходи за меня замуж, а?

– Ты шутишь? – растерянно улыбнулась Люда.