Последний выстрел Странника

Лэптоп марки ASUS, домашний ноут Пашкевича, на котором была набрана короткая предсмертная записка, а также смартфон, которым пользовался ныне покойный гражданин, сотрудники госбезопасности забрали с собой. Также были изъяты все найденные в квартире документы, записи, фотографии, CD и флеш-носители. Включенный в состав СВОГ медик сделал с тела покойного соскобы для проведения экспертизы, взял также образцы слюны и крови. Согласно его предварительному заключению, которое должно быть уточнено данными углубленной судмедэкспертизы, если таковая будет проводиться, гражданин Пашкевич скончался примерно сорок восемь часов назад, в промежутке между двадцатью двумя часами семнадцатого апреля и тремя часами ночи восемнадцатого числа. Причина смерти – странгуляционная механическая асфиксия, возникшая при сдавливании шеи петлей, затянувшейся под тяжестью тела повесившегося либо повешенного.

На теле покойного, что небезынтересно, не найдено никаких повреждений, нет и следов борьбы. В квартире, надо сказать, вообще не было найдено ничего, что свидетельствовало бы о насильственном характере смерти гражданина Пашкевича либо о нахождении там незадолго до ЧП или во время самого происшествия постороннего лица или посторонних лиц.

Обнаруженного мертвым – повесившимся или же повешенным – в съемной квартире Илью Пашкевича, москвича, 32 лет, разведенного, сотрудника крупной столичной IT-компании, сняли с газораспределительной трубы.

И, как он был, с петлей на шее, уложили на пол в малом коридоре близ дверей кухонного помещения – так распорядился Игнатьев.

После проведения положенных по закону процедур тело доставят в один из городских моргов. Ну а туда уже вызовут на опознание его родственников и сослуживцев; там же, если потребуется, будет сделано вскрытие для установления истинных – или возможных – причин смерти данного гражданина.

В половине восьмого утра полковник госбезопасности Игнатьев, а также его коллега из Управления «Т», сопровождаемые референтом первого заместителя Директора, вошли в кабинет высокого начальства. Сразу же по возвращении с первого задания на Лубянку Николай Федорович на пару с коллегой, подполковником Заславским из СЗКСиБТ (Управление по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом), уселся составлять докладную записку на имя первого заместителя Директора ФСБ. Таковым было указание самого Щербакова, который очень серьезно воспринял поступившую на Лубянку информацию о тайных переговорах представителя крупных финансовых и банковских фигур с опальным олигархом и стоящими за ним силами. В три часа ночи человек, занимающий одну из высших должностей в ФСБ и стоящий на одной из высших ступенек в иерархии российских спецслужб, человек, державший «руку на пульсе», сам позвонил Игнатьеву – тот находился в служебной машине, они как раз возвращались с Дорогомиловской на Лубянку.

Не удовлетворившись телефонным докладом по закрытой линии, Щербаков потребовал составить письменный доклад о последних событиях с включением в него полученных от коллег из СКМ ОВД «Пресненский» данных о ЧП на Никитском, а также отчитаться о проведенном возглавляемой Игнатьевым и Заславским новообразованной СВОГ мероприятии (посещении съемной квартиры гражданина Пашкевича). Причем Щербаков предупредил, что доклад должен быть передан ему лично не позднее восьми утра.

Руководителям опергруппы пришлось отписываться на тему гибели потенциального свидетеля, коим, с большой долей вероятности, являлся гражданин Пашкевич. Они сочли необходимым также сообщить в этом служебном документе о странностях или подозрительных моментах, которые были подмечены сотрудниками опергруппы и прикомандированным медиком. Эта докладная, как предполагал сам Игнатьев, вместе с копией или оригиналом записи или стенограммой оной почти наверняка попадет в особую папку для докладов Директора ФСБ высшему руководству страны…

– Ну что, товарищи, сделали, о чем я вас просил?

– Так точно. – Игнатьев протянул поднявшемуся навстречу из-за стола заместителю Директора папку с докладной. – Времени только было маловато…

– Времени никогда не бывает много, – хмуро сказало начальство. – Никогда.

Генерал-полковник госбезопасности, одетый, как и Игнатьев, как и Заславский, в штатское, усевшись на край стола, некоторое время перечитывал составленную подчиненными докладную.

– Докладная сыровата… – наконец изрек он. – Я же просил отразить лишь самое существенное! А у вас получилось произведение величиной в сценарий детективного сериала!..

Оба офицера молча смотрели на начальника. Они не смежили глаз этой ночью. Только и успели, что побриться в комнате отдыха.

Впрочем, и начальник вряд ли урвал больше двух или три часов… обычное для конторы дело.