Последний вздох

Прошло минута. А может, и пять. Я перехожу улицу и сажусь на обочину. Мы не уйдем, пока не переговорим с главным. Петрович стоит у двери, как солдат, ожидающий приказа.

— Он очень странный, — замечает Рэйган.

— Ага.

— Он будто и правда хотел, чтобы я его избила.

— Ага.

— А все твои друзья такие долбанутые?

— Ага.

Девушка молчит некоторое время.

— Наверное, я понимаю, почему тебе нравлюсь.

Это заставляет меня улыбнуться.

— Боец, ты не так испорчена, как те люди, которых я знаю. Ты, как образец контроля в полном сумасшествия мире.

— Ты не всегда был частью этого мира, — она указывает на фавелы.

Опираясь на локти, я поднимаю лицо к небу. Солнце здесь теплее и жарче. Его лучи прикасаются к тебе, как рука. Если бы не похищение моей сестры и угрюмый русский человек, стоящий в пяти метрах от меня, я мог бы притвориться, что лежу на пляже и потягиваю фруктовый коктейль с зонтиком рядом с Рэйган, одетой в бикини и обмазанной маслом.

— Ты знаешь, почему плохие парни всегда выигрывают?

— Нет.

Её голос такой же унылый, как мой вид при наблюдении за соединением Хадсона.

— Потому что они живут в этих грёбаных соединениях. Когда я здесь закончу, то куплю собственный чёртов остров. Где я, ты и моя сестра будем жить, и попивать фруктовые коктейли с маленькими зонтиками. Я пожарю несколько стейков, а потом мы пойдем в дом и будем заниматься любовью под серенады Марвина Гайя.

— Мне нравится, что ты много думал об этом.

Перед тем, как я решаюсь вытащить пистолет и палить во все стены передо мной, охранник выходит и жестом приглашает нас. Дверь открывается в маленькую комнату с одним столом. Окон нет, помещение тёмное и прохладное, освещается лишь парой голых лампочек. Перед единственным выходом стоят два других охранника. Мило. И у меня машинально дёргается рука к пистолету. Первый охранник возвращает пачку денег Петровичу.

— Раздевайтесь.

Приподняв бровь, я смотрю на Рэйган, а она посылает мне улыбку.

Когда она начинает задирать блузку, охранник выкрикивает:

— Стоп.

Мы замираем.

— Не ты, — он машет рукой на Рэйган. — Стой там, — приказывает он, но Рэйган не двигается, а цепляется пальцами за пояс моих брюк.

— Я не оставлю Дениэла, — говорит она.

— Извини, — и я пожимаю плечами. — Мы идем вместе.

Он щелкает пальцами, и один из мужчин, стоящих у заднего выхода, исчезает. Через несколько минут появляется женщина со сложенной тканью в руках. Она подходит к нам.

— Если ты пойдешь со мной, то переоденешься в это. Я обещаю, что верну тебя.

Рэйган не хочет идти, но лучше уж разделится, чем раздеваться перед этими тремя.

— Я не уйду без тебя. Обещаю, — говорю я ей.

Девушка неохотно отпускает меня.

Когда Рэйган уходит, мы с Петровичем быстро раздеваемся. К нам подходит охранник и хлопает у нас между ног. Не уверен, что многие могут там спрятать свое оружие, и не хочу даже знать этого. Охранники здесь более агрессивные, чем в администрации транспортной безопасности НАСА. Надеюсь, у Рэйган не такой жесткий досмотр.

— Какой-то перебор, не?

Петрович — хороший стрелок, а в этой комнате много оружия, хотя мы и голые. Парень, который стоит передо мной на коленях, легко смог бы порезать мне ногу.

Надеюсь, до этого не дойдет. Нам выдают свободные робы из голубой ткани, похожие на мешки для крупы, и выводят из комнаты на улицу, но перед этим связывают руки за спиной стяжками, похожими на те, которые мы используем в армии. Теперь видно, главная дорога в фавелу заблокирована рядом из трёх домов. Они служат защитными воротами. Тот, кто здесь заправляет, параноик. Он обустроил это место, как крепость, готовую к эпической осаде. Рэйган ждет нас в таком же свободном мешке длиной чуть ниже колена. Длина этого мешка такова, чтобы не допустить лишних движений. Юбку придется поднимать, если надо бежать или перепрыгивать через препятствия.

Люди выглядывают из окон и дверных проемов, пока мы подымаемся по крутой извилистой дороге. Мы похожи на бледную имитацию карнавала. Без платформ, только почти голые иностранцы, окруженные вооруженными охранниками. Я сдерживаю желание помахать. На вершине холма дома кончаются, открывая большое пространство, обсыпанное гравием со следами черной обожженной земли. Огромная гранитная плита выступает, как жертвенный алтарь между этими ожогами. Ходят слухи, что в этой фавеле врагов сжигают на костре. Прямо сейчас мне хочется схватить Петровича за яйца за то, что он привел нас сюда и подверг Рэйган опасности.

Выходит просто одетый мужчина в хлопчатобумажную рубашку с закатанными руками для того, чтобы показать татуировки на обеих руках. На нем так же свободные хлопковые брюки и совершенно нет оружия. Солнечные лучи скрывают его лицо, пока он не приближается.

— Иисус Христос! Рейф Мендоза? Какого черта? — я столбенею, глядя на одного из членов моего подразделения дельта, стоящего передо мной.

Мендоза, очевидно, тоже шокирован, так как он ничего не говорит, а затем протягивает руку, чтобы пожать мою. Когда же понимает, что я связан, как индейка в честь дня благодарения, он неловко ударяет меня по спине.

— Хейз, какого черта ты делаешь на моей маленькой вотчине?