Последний вздох

— И он потерял несколько сотен миллионов долларов, поэтому думаю, в ближайшее время я в шкафчик не вернусь. В этом нет смысла.

Ох, Иисусе. Я сползаю на задницу. Это Наоми. Облегчение, которое я испытываю, слыша её голос, вымывает всю мою энергию. Мне хочется лечь на бетон и заплакать, как ребенок.

— Считать, что Хадсон принимает рациональные решения, это твоя первая ошибка.

Наступает пауза, и слышу, как он говорит:

— Император хочет корневого пива. Давай два.

Ещё одна пауза.

— Чёрт возьми, что там происходит?

Я подбираюсь поближе к двери, теперь голоса отчетливо слышны, и убираю пистолет в карман. Моя сестра в этой комнате, а может быть, даже и Рэйган. Не могу рисковать, чтобы они попали под перекрестный огонь.

— Хорошо, — он кажется раздраженным. — Я сейчас подойду, — какие-то шуршащие звуки. — Что-то происходит наверху. Оставайся на месте.

— А куда мне еще идти? — в вопросе нет сарказма, Наоми действительно не знает.

— Не шатайся тут, даже если кто-то заплачет, — голос и шаги человека приближаются ко мне.

Не знаю, кто ещё в комнате, поэтому присаживаюсь на корточки. Резко поднявшись, я бью мужчину кулаком в нос. Звук хрустящего хряща в черепе крайне удовлетворяет. Он спотыкается, и я толкаю его, садясь сверху. Одной рукой хватаю его за горло, а левое колено ставлю на его яйца. Вытащив пистолет, я быстро осматриваю комнату. На стуле со связанными руками и ногами с заклеенным ртом сидит Рэйган. Её глаза широко раскрыты от испуга и злости. Это раздражает меня. За компьютером сидит моя сестра Наоми, которая кажется чуть старше, чем была восемнадцать месяцев назад. У неё бледная кожа и светлые глаза, будто никогда не видевшие солнечного света.

Больше никого.

— Отвернитесь, — кричу я девушкам, но в ответ, ничего. — Чёрт, — говорю я.

Дважды надавив на горло сбитого охранника, я выпускаю из него весь кислород. Я не оставлю его на волю случая. Вытащив его в коридор, я простреливаю ему в голову и грудь.

— Он был из Массачусетса, — говорит моя сестра.

— Даже не знаю, почему, это совсем неважно.

Не дождавшись её ответа, я сгребаю её в объятия.

— И не хочу слышать, как тебе не нравится, когда тебя трогают. Сегодня это не пройдет.

В моих объятиях она стоит, словно аршин проглотила, но мне всё равно. Облегчение, скорбь, радость — всё стерто ливнем эмоций. Я справляюсь с этим и заставляю её терпеть, потому что благодарен тому, что вижу её живой. Я крепко сжимаю её и направляюсь к Рэйган. Её глаза сверкают. Если бы не было моей сестры и мертвого тела в коридоре, я бы сделал намного больше, но лишь утыкаюсь в её мокрую шею, поблагодарив всех богов за такую милость.

— Это поможет?

Повернувшись от толчка в плечо, я вижу Наоми с длинным ножом в руках. Полагаю, она взяла его у мертвеца. Я коротко киваю и срезаю путы Рэйган. Когда она освобождается и оказывается в моих руках, у неё катятся слезы. И почти уверен, что некоторые из них мои.

Рэйган

Это была идея Наоми — связать меня, но держать рядом. Думаю, охранники привыкли к её странному поведению. Она просто протанцевала вместе со мной в свое рабочее помещение, усадила и связала сложными узлами, проверяя каждый снова и снова, бормоча что-то про себя. Но она не крепко меня связывала, и, судя по её взглядам, это была игра.

А потом дверь распахнулась, и вошел Дениэл. Я почти не замечаю, как без особых усилий он убрал мужчину за несколько секунд. Самое главное, что он здесь, он пришел за мной. К своему стыду, я снова заплакала, но говорю себе, что должна быть сильной, бойцом, которым Дениэл меня считает.

Но я продолжаю плакать. Я была так напугана, а видеть его снова — это самое главное сейчас.

Я кручусь в веревках, пока Дениэл обнимает сестру. Вижу облегчение и счастье в выражении его лица, когда он прижимает её. Я знаю этот взгляд. Он достиг цели и нашел давно пропавшую сестру. Теперь он может вернуться домой.

Странно, но меня это пугает. Если Дениэл закончил свои дела, что это означает для меня? Собирается ли он отпустить меня домой, похлопав по плечу, как воспоминание?

Однако сейчас нет времени думать об этом. Так же быстро, как обнимает сестру, он подходит ко мне и разрезает узлы Наоми за считанные секунды, затем обнимает меня, зарываясь лицом в мою шею. Чувствую, как он дрожит, и с удивлением понимаю, он боится за меня так же, как за сестру.

И слезу текут с новой силой.

— Прости, — говорю я, прижавшись к Дениэлу. — Я пыталась быть бойцом, но они забрали всю мою одежду и приковали меня в той комнате, а я не могла…

Обрывками всхлипов заканчивается моя речь.

— Ш-ш-ш, — он гладит меня по волосам. — Ты самая смелая девушка, которую я знаю. Не за что извинятся.

Я цепляюсь за него и начинаю покрывать поцелуями его лицо, шею и всё, до чего могу дотянуться. Я так рада снова видеть его. Знала, он вернется за мной. Но знать и видеть — это разные вещи. В те долгие минуты, пока была в ловушке голой в подвальной тюрьме Хадсона, я переживала, что моя удача ушла и отмеренное мне счастье кончилось.