Последний вздох

— Честно, было больно. Она прильнула к моей шее, — Джимм рефлекторно погладил то место, где больше сотни лет назад гречанка вонзала свои аккуратные, но ужасно острые клыки, — до тех пор, пока я не начал чувствовать онемение во всем теле. Дошло до боли. Я умирал, а что случилось потом, уже не помню. Проснулся через сутки в своей кровати, в той коморке, где жил. Когда почувствовал ошеломляющую жажду и чуть ли не ползком вышел на улицу в поисках утешения внутреннего огня, она встретила меня, показала и рассказала, как быть этернелем. В тот же вечер я услышал сотни, если не тысячи, чужих голосов в голове и чуть не умер от хлынувших эмоций и мыслей. Они ежесекундно проходили через меня, прожигали и убивали. Что страшнее, я начал перенимать все это. За пару минут мог перебрать образы мышления от полного засранца до безобразного нытика. Одновременно чувствовал отвращение, гнев, уныние, любовь и страсть. Через пару дней, леди поняла, что меня как-то нужно спасать от этого, и мы уплыли из Америки в какую-то итальянскую глушь, где были только приближенные леди Орифии. Потом я узнал, что являюсь единственным абсолютным телепатом. У многих в Сшиллс есть схожие таланты. Есть те, кто имеет весомый дар убеждения, кто-то умеет летать, некоторые даже обращаются в животных. Клан имеет некоторые свои секреты, и каждого из нас обучали им. Например, что не из моего арсенала, так это умение создавать легкие иллюзии и ощутимые «щиты». Вплети образ его в то, что видишь перед собой и оттолкни мысленно — враг будет сбит с ног, — этернель похрустел костяшками пальцев и усмехнулся. Каким же бредом все это казалось ему когда-то. — Со своим же талантом я и сам иногда теряюсь. Копаешь-копаешь, а дна никак нет. Это иногда и в правду пугает. Обуздать хоть какую-то его часть стало для меня вопросом нескольких десятилетий. Иногда мне кажется, что я могу влезть в голову к кому угодно на планете, изменить даже само сознание природы и вещей вокруг, понять суть чужих талантов и использовать их, а иногда у меня не получается прочесть элементарной мысли в одной голове. Это я, кстати, про тебя, Сэм, — Джимм улыбнулся и еле-еле толкнул ее плечом. — Я совершенно ничего не вижу, кроме каких-то обрывочных воспоминаний или чувств. Ты запоминаешь необычные вещи. Первый раз, когда я тебя встретил, то почувствовал твоей кожей лучи солнца и дуновение ветра, а нос защекотал какой-то сладкий запах, хотя была ночь, а ты в одной моей куртке. Еще ты запомнила не самого Клайва, а скорее то, как играло освещение на его волосах, блеснувшие клыки, и как вибрирует звук в помещении. И это не одномоментно, ты помнишь это всю жизнь. А вот это уже редкость, — он сдвинул брови. — Зуд? Ты и правда чувствуешь, когда я пытаюсь прочесть твои мысли? Невероятно. Я ничего не знаю о полукровках, совершенно.

Джимм замолчал, встал с кровати и, скрестив руки на груди, начал задумчиво расхаживать из стороны в сторону под пристальным взглядом Саманты. Дурацкие шорты шелестели в полной тишине, звук от того казался до безобразия громким.

— Ничегошеньки, — выдохнул Бротт и посмотрел на Сэм. — Я ответил, — он улыбнулся, — теперь твоя очередь. Откуда твой отец узнал, кто именно совершил это непотребство с твоей мамой? Кем он был? И есть ли хоть что-то из его рассказов, что могло бы идентифицировать нападавшего? Мне хочется разобраться и понять, как — ты уж прости — обычный смертный мог знать о нас. Такие дела сразу заметает Общее Собрание, и информация не идет дальше наших людей в моргах.

Девушка поежилась, поскольку с большей охотой ответила бы на вопросы о хобби или любимых кино. О матери она почти никогда не разговаривала и, по правде, не горела желанием ворошить те события прямо сейчас. Однако свое обещание нужно выполнять. Джимм честно ответил на ее вопросы, а ограничения на свои ответы Сэм не оговорила сразу, поэтому…Книголюб.нет