Последний вздох (ЛП)

— Прости,— бормочу я, снова прицеливаясь.

Они все еще преследуют нас, но не так близко, петляя на узкой дороге.

Я нажимаю курок, но слышен лишь щелчок. Чёрт.

— Патроны кончились, — кричу я Василию.

— Мы почти приехали, — орёт он в ответ. — Держись. Будет жарко!

Даже не успеваю спросить, что это значит, когда мы ускоряемся так резко, что меня бросает в противоположную стену. Я врезаюсь в ящик, который гремит, будто там миллион серебреных штуковин. Это подсказывает мне идею. Отбросив пистолет, я рывком открываю запертый шкаф и начинаю вытаскивать из него столовые приборы, выкидывая их в окно. Возможно, это даст нам время и поможет сдержать машину на расстоянии, если удастся попасть по машине Хадсона.

Они снова открывают огонь, но их безумно ведет на дороге, как и нас. Я снова ударяюсь в стену и вижу звезды, когда удар о дверь фургона приходится по моей голове. На следующий день я почувствую эту боль, а сейчас адреналин носится по венам так, что даже не останавливаюсь. От каждой горстки вилок автомобилю Хадсона нужно уворачиваться.

Слышу, как Василий бьет по тормозам, и меня снова бросает в стену фургона. Господи. Я стану чёрно-синей к концу этого бегства.

— Мы приехали, — кричит Василий.

В ужасе смотрю, как фургон останавливается, и Хадсон едет за нами.

— Он по-прежнему сзади, — кричу я. — Василий!

— Хорошо, — говорит он самым жестоким голосом, который я когда-либо слышала.

Хадсон приближается к нам, и прежде чем я успеваю потребовать от Василия уехать, раздаются выстрелы. Оставшиеся окна в машине Хадсона разлетаются вдребезги, и кто-то кричит что-то по-португальски. Я вижу поднятые вверх руки.

Хадсон окружен.

Взрыв облегчения окатывает меня, и я ползу в переднюю часть фургона к Дениэлу. Наоми прижимает руки его ранам. Он всё ещё дышит, но выглядит таким бледным.

— Нам нужен доктор, Василий, — говорю я, но он не выходит со своего водительского места.

Я оглядываюсь, и замечаю вооруженных людей, роющихся в машине Хадсона. Это Мендоза и его люди.

О, Слава Богу. Открыв пассажирскую дверь, я практически вываливаюсь на бетон голая, вся в крови и слезах.

— Мендоза,— кричу я. — Дениэлу нужен врач. Его подстрелили.

Он бросается ко мне, отдавая приказы своим людям. Кто-то вручает мне рубашку. Я пытаюсь встать, но боль подкашивает меня. Упав на землю, я разглядываю подошвы своих стоп, из которых сверкают осколки стекла, и не могу стоять.

— Дениэл, — говорю я, когда кто-то пытается мне помочь. — Помогите Дениэлу!

Мужчины вытаскивают кого-то из фургона, указывая на него. Надеюсь, это доктор. Мендоза натягивает рубашку на мое обнаженное тело, и я притягиваю к себе одну из пронизанных стеклом ног.

— Пойдем, — говорит Мендоза. — Поправь рубашку. Отведу вас обоих, тебя и Дениэла в лазарет.

Я киваю, просовываю руки в рукава рубашки и застегиваю её. Мендоза поднимает меня на руки. Мне хочется закричать, чтобы он не трогал меня, но я не могу ходить. Больше всего на свете я хочу Дениэла. Подняв голову, я вижу, что несколько людей ведут его внутрь. Вдалеке Хадсон, окруженный десятками вооруженных людей, стоит с поднятыми руками над головой. Это хорошо.

Как только мы проходим в ворота соединения, слышу звук заведенного двигателя. Вздрогнув, я поворачиваюсь в ту же секунду, что и Мендоза. Мы смотрим, как фургон, развозящий еду, выезжает, несмотря на количество людей во дворе.

Я оглядываюсь. Наоми ещё внутри.

Как и Василий.

Друг Дениэла снова похищает его сестру. О, нет. У меня сердце уходит в пятки.

— Нам нужно переливание крови, — кричит кто-то впереди, и я забываю обо всем, кроме Дениэла.

Я держусь за плечи Мендозы, пока наконец, не оказываюсь в больнице вместе с Дениэлом.

И всё, что мне остается – это наблюдать, как Мендоза и доктор работают над телом мужчины, которого я люблю.

Глава 26

Дениэл

— Сержант Хейз, Вам звонок из Красного Креста.

Я смотрю на столик для пикника, у меня есть десять и пять. Рубенс – один из штурмовиков моего отряда тычет мне картой в лицо. Там четверка. Я сражен или ещё в строю?

— Погоди, — говорю я. — Ты сказал Красный крест?

Младший капрал, доставляющий новости, жестко кивает головой. Звонок Красного Креста – это экстренный вызов на специальный номер, который соединяет семьи военных даже с солдатами на задании, независимо от того, где они находятся. За восемь лет у меня не было такого ни разу. Даже когда я был в театре, а у моего старика был сердечный приступ. Случай был не тяжелый, но узнал я о нем по электронной почте через четыре дня после того, как вернулся с задания в Бейруте, где помогал ливанцам в наступлении на ведущего челна «Аль-Каиды». Вооруженные силы США с удовольствием используют Ближний Восток и площадку в Афганистане для запуска всех миссий специальных сил.

— Добей меня, — говорю я снайперу-разведчику из моего отряда, и он кладет восьмерку.

— Чёрт.

— Облажался, — каркает Рубенс, вытаскивая сигареты, которые мы используем в качестве валюты.

Три из них ломаются, и табак сыплется на потрескавшуюся деревянную поверхность.

— Сержант?