Последний вздох перед закатом (СИ)

25 сентября: они держат нас здесь! Говорят чего-то, ничего не понимаю! Жрать им чёль нечего? Что им надо? Нас в деревне двадцать человек, скоро съедят всех. Я помню же как тут кипела жизнь! Как ходили на дискотеки как молодёжь развлекалась! А они кто такие?! Демоны! Сучьё! Хуже демонов! Лучше бы меня медведь сожрал, чем они! У нас нет выхода! Днём и ночью они охраняют деревню с ружьями! Недавно убили Петьку милиционера! Марина говорит съели даже! Нас никто не может найти! Деревня глухая, в самой чаще леса, от поворота на кладбище километра три по тропе. Спасите!

3 октября: Жалко, что Алёна дожила до этого дня. Жалко, что я настояла на том, чтобы забрать её у родителей из Смутевска на выходные. Прости, меня, Алёнка, я знаю, что ты в раю, и я скоро буду с тобой, но немного ниже, потому что не смогла защитить тебя от этих нелюдей. Прости, Господи!

Павел убрал тетрадку себе в карман. Там было ещё много записей, но у Павла сжалось сердце, и он не мог читать дальше. Павел с ужасом выбежал из деревни, и бегом направился в сторону Верховки. У Павла была мысль спалить деревню до тла, но нечем, либо похоронить тела и останки, но не было времени.

— Это Павел, операция завершена, обо всём при встрече. —

— Вас понял, Павел, ожидайте эвакуацию от В-19. —

К двум часам дня Павел был в лагере, и уже передал обо всём и рассказал всем, кому только мог. Ему было жаль ту неизвестную, но не было жаль Голда. Слушал его весь лагерь, а когда дали почитать тетрадь командиру, то у того усы ещё белее стали.

— По-хорошему, нужно ядерную бомбардировку той деревни провести, а по-плохому сжечь её просто — покачал головой командир. — Но да ладно, потом, идёмте Сергея помянем. —

— Его звали Сергей? — поинтересовался Павел

— Да какая уже разница? — все удалились в другую комнату, где стоял гроб с Голдом. Все вокруг лишь молча пили залпом, а после, несколько человек отнесли гроб с его телом в машину. Павел отправился в столовую, хотя ему казалось, что после увиденного он не сможет больше есть. Павел прошёл мимо расстрельной стены, где стояли четверо небритых, замученных людей, а перед ними стояли четверо военных, и Мюр. Павел быстро подбежал к ним.

— Мюр, что тут? — поинтересовался Павел.

— Что-то, преступление и наказание! Готовсь! — Мюр дал знак, и военные взяли на руки автоматы — Цельсь! — военные прицелились в людей в чёрных свитерах — Пли! — Прогремели выстрелы. Павел вспомнил Смерчеево. Вспомнил, как точно так же, в такой же балаклаве, с такими же словами, приказывал расстрелять его сослуживцев и других мирных жителей какой-то боевик. Павел тогда молча наблюдал за всем этим, и ничего не мог поделать. Он смутно помнит, как соратник ему тогда подмигнул, после чего ударил одного из боевиков, и вместе с остальными он в ту же секунду был расстрелян. Гремели выстрелы, свистели пули, точно также, как сейчас. У Павла тогда родилась надежда, что война прекратится, но из неоткуда появился самолёт, который начал бомбардировать всю окрестную местность. Всех его остальных сослуживцев даже не нашли, выжившие боевики уехали, Павла контузило, и его выходила милиция. Вся эта картина в полном размере только сейчас предстала перед ним.

— А что ты думаешь, куда их девать то? Паразитов на теле общества надо уничтожать! — пояснил Мюр. Павел лишь молча ушёл. Кто тогда воевал? С кем? За что? Какая разница, если все хотели его убить? Павел проходил мимо радиовышки, из неё показался Рад, и улыбчиво позвал его внутрь. Павел зашёл. Внутри виднелись разные приборы, мониторы, и датчики. Рад рассказывал о каждом из них, а также обо всём, о чём только спрашивал Павел.

— Слушай — обратился Павел — А скажи как друг по секрету, электричество то откуда? И не кончается никак? —

— Оно вырабатывается специальными машинами. У нас производят такие за Верховском, вот только мы туда пробраться не можем, и электричество приходится экономить. А так нам на вертолёте, стабильно, раз в две недели, сбрасывают данные машины с провизией и патронами. Один раз ящик улетел незнамо куда. Сидели две недели без всего, представляешь? —