Последний вздох (СИ)

Он ясно увидел вспыхнувшее воспоминание вокалиста: вот он с мрачной улыбкой берет два бокала. Наполняет их вином. Медленно проходит в спальню, где все прямо кричит о его вампирской натуре: красно-черная гамма, бархат и атлас, свечи, сладковатый запах и медленная чувственная музыка. Подает бокал с вином девушке в черных кружевах, а сам мощными глотками осушает свой бокал, притворяясь, будто там настоящая кровь.

Как смешно. Клайв начинал и сам верить в свое вампирское происхождение, уже забывая, что клыки — это лишь удачная работа стоматолога. Джимм теперь почти всегда ловил от того мощные эманации веры в собственную силу и превосходство.

Люди. Если собственная жизнь и ее реалии не устраивали их, им все больше хотелось чего-то иного. Казалось, смертным нравится терять свою суть и жить, подражая другим, чья жизнь казалась им безоблачной и интересной.

На самом же деле, Клайв даже не представлял, какая это мука — быть вампиром. Кому, как не ему, Джимму, было более чем известно, какой ценой дается бессмертие. Впрочем, разубеждать человека в прекрасной иллюзии он не собирался. Ведь на самом деле, парень был талантливым и умным, вот только прикрывал всю свою внутреннюю смуту и терзания вот таким ярким образом.

— Как так получилось? — все наседала на вокалиста брюнетка.

— Кое-что иногда лучше не знать, красавица, — так же протянул Клайв.

Джимму захотелось немного прогуляться. Нечего сидеть в насквозь провонявшем помещении, в котором до сих пор призраками витали обрывки чужих эмоций.

Взяв почти допитую бутылку с собой, он поспешил выйти из гримерной, наглухо «отрезая» себя от мыслей и чувств ее сегодняшних обитателей.

— Джимм, ты куда? — их агент, Ранхуд, говорил с едва различимым акцентом.

На самом деле, мужчина гордился своим происхождением и с удовольствием рассказывал всем историю своего становления на ноги в Америке. Индийский пацан вылез из голодной бедноты чисто на собственных амбициях и удаче. Ранхуд нравился Джимму, поэтому он не имел привычки раздражаться на того.

— Прогуляюсь, не против? — уже у дверей обернулся мужчина.

— Нет, только помни, утром выезжаем в Оустен, — дружелюбная белоснежная улыбка индуса.

Джимм лишь пожал плечами и вышел в коридор.

В этом Риджтауне, кажется, ничего и не было, кроме истории. Старые здания, старые машины, половина населения — старики. Никакого молодежного досуга. Он чувствовал здесь лишь отголоски из прошлого. Концертный зал был примерно годов пятидесятых прошлого столетия. И был самой величественной и центральной постройкой городка. В таких местах, где на протяжении более чем полувека скапливалось много народа, а выступающие на старой сцене люди выкладывали всю свою душу, выворачивались наизнанку, играя, танцуя и распевая песни, бродило невероятно много отзвуков сильных чувств. Некоторые задерживались здесь на десятилетия, а другие готовы были раствориться в миру уже на следующий день.

Джимму казалось, он слышит давно ушедшие голоса, смех и крики радостной толпы. Он любил такие места. Любил прошлое даже больше, чем настоящее.

Закинув голову, он допивал последние капли пива, как вдруг почувствовал «что-то». Сильное, напряженное и светлое. Будто кто-то капнул немного теплого солнечного света в эти мрачные и узкие коридоры.

Мужчина удивленно огляделся и обострил свои чувства, силясь найти манящий источник.

— Ваш басист всегда такой молчаливый и нелюдимый? — услышал он вопрос девушки за дверью и тут же отключился от ее жужжащих и зудящих в голове мыслей.

Фанатки даже не запоминают всех имен участников «Last Breath», для них существует лишь Клайв с его манящей клыкастой улыбкой и телом. Их соло-гитарист Шон редко, но метко завидовал популярности своего коллеги. Многие девушки слушали группу только из-за вокалиста и не слышали смысла их музыки. Современная молодежь, основная ее масса, забыли, что такое душа и настоящий талант. Им подавай красавчиков и красавиц с прекрасными телами, накачивай их ничего не значащими мотивами, глупым текстом, и они будут довольны. Мода. Она превращает индивидуальность в серость, прикрываясь яркими наклейками.

Джимм четко уловил раздражение Шона. Тот не понимал, за каким чудом им приходится кататься по маленьким городам, когда любой концертный зал открыт для их звездных задниц. Он забыл, что такое тур на автобусе. Забыл, с чего все начиналось. Привык к той роскоши, в которой в последнее время купался.

И правильно. Откуда простому смертному знать, что такой долгий и тяжелый тур в поддержку нового альбома заложил в голову Ранхуду именно Джимм.

Спокойный и часто незаметный Джимм Бротт, хороший басист и парень, который не откажет в помощи. За восемь лет существования группы никто так и не заметил, что лицо его никоим образом не стареет, под светом солнца ему становится невыносимо плохо, он мало ест обычную пищу, и то, что его глаза могут гореть всепоглощающим голодом. Настоящий вампир был у них всегда под боком. Этернель, если быть точным. Само общество вечных с неким раздражением переносили то, как их называли смертные.