Последний вздох жако

Эти мысли меня постоянно беспокоят. События развиваются очень быстро, жизнь многих людей находится в опасности. Что за вещество изготовил Шир и зачем передал его Киху? Куда и зачем побегут люди? О чем договорились шаман и стражник? Завтра наступит третий день луны, и должно произойти некое событие в племени.

Мне непременно нужно там быть утром, чтобы помочь моим друзьям, если они окажутся в опасности. Мне удалось лишить Киха его жертвы Уи, завтра не состоится кровавый обряд, планы шамана сорвутся.

Надеюсь, что охотник У и его девушка успели укрыться, что облегчает мои усилия, и позволяет заняться вопросом спасения жизней человеческих существ, сконцентрировать все силы на этом направлении..

Смогу ли я что-то сделать на этом пути, покажет будущее. Сейчас прощаюсь, чтобы, как я очень надеюсь, встретиться с вами во сне. Ваш командир Антон Гранатов. Это, чтобы вы не забывали о субординации, пока.

Далее он удобно облокотился на камень и задумался. Внезапно в темноте, он увидел огонь на башне и предположил, что Верховный стражник Шир дал сигнал шаману.

Он сообщал, что тело, которое Ких послал благополучно прибыло в крепость, а может быть этот огонь означал и нечто другое. Антон подойдет к поселку пораньше, перед рассветом, а сейчас немного отдохнет.

Космонавт лежал, наблюдал за язычком яркого огня, который трепетал протуберанцем во тьме, и вспомнил свое детство, Землю. Он родился в 2035 году, начало больших перемен для страны, в которой он появился на свет.

Полвека назад гигантская империя, которая занимала шестую часть земного шара,― Советский Союз, подчиняясь объективным законам развития, и из-за предательства верхов, распалась, Антон впервые осознал себя как реально мыслящего человека уже в новой стране ― России.

Отец космонавта был дипломатом, поэтому в детстве он побывал во многих странах. Цепкая память, живой ум помогали ему быстро изучать языки, понимать обычаи и традиции страны пребывания.

Он научился адаптироваться к непривычным условиям, был непосредственным, живым, энергичным ребенком. Он рано остался без родителей, Отец, еще не старый, умер внезапно, не цеплялся за жизнь. Никогда не жаловался на здоровье, он встретил смерть спокойно с улыбкой на устах. Мать, вечная хлопотунья, пережила его ненамного, угасла, как― будто потеряла некий остов в жизни.

После отца остались многочисленные дневники и записи, которые Антон впоследствии внимательно прочитал. Он понял, что отец, которого он всегда видел решительным целеустремленным человеком, оказался тонким, душевным, ранимым в своей основе, и по своей сути был философом, поэтом и писателем.

Об этом говорили его дневники, стихи и поэмы, которые тот писал, как он говорил «в минуты вдохновения». Особенно космонавту нравилась поэма «Завещание», которая просто врезалась в память, и которую он любил повторять и в трудные минуты, и в моменты душевного потрясения и радости.

Эту поэму отец создал в больнице в Африке, после операции, в 4 часа утра. В дневнике он написал, что был смят волной творческого вдохновения, перед ним открылся образ его далекого предка, разудалого гусара, который погиб на дуэли во цвете лет.

Свой разговор с ним в стихах, отец записал на диктофон, затем в свой дневник. Губы Антона шептали:

Лежу в больнице под чужой звездой

томленьем духа, болью осененный.

Рука раздавлена, охваченный бедой

и мраком муки ослепленный.

В душе лишь трепет новой

забытой боли лишь на миг.

Готовый с губ сорваться нездоровый,

стенанье в ночи крик.

И вдруг благословилась вечность,

бессонья страждущих покров.

Открылась мудрость, человечность

прошедших золотых веков.

Не знаю, время ль миг раскрылся,

в жизни мало было мне ветров.

Вдруг ты предо мной явился

предок мой Антон Петров.

Я диалог повел сердечный,

так интересно, необычно.

Казалась встреча бесконечной,

я в жизнь поверил безгранично.

Далее предок описывал свою семью, жизнь и обстоятельства смерти, например, о брате, отце, о себе

:

― Владимчик, братик мой

направлен в семинарии далеко.

Не возвратился он домой,

был так наказан богом строго.

Он был царицей привлечен,

нес доблестно и крест свой первозванный

И чин свой гордо несть был обречен,

как верноподданный судьбою призованный.

... Я рос в семье. заботе, ласке женской,

и хранил меня всегда

От невзгод судьбы и жизни светской

материнский талисман тогда...

Антон прошептал последние строчки и положил ладонь на свой кулон, как бы желал защитить его и, закрыл глаза, забылся, его приоткрытые губы улыбались.

Он вспоминал детские годы, отца, маму, их лица размывались, заполнялись другими образами. Наплывали лица, затем пропадали. Задержалось лицо отца, вечно озабоченного.

Редкие встречи, каждая как праздник. Особенно запоминались подарки, которые он получал от родителей. Он не обижался на отца, понимал важность его дипломатической деятельности, и не мешал ему работать в кабинете.

Мама всегда прикладывала палец к губам, когда он приходил домой, тогда он знал, что отец дома и мешать ему нельзя. Запомнилось лицо с вечным пальцем у губ.