Последний вздох

У Мирнина пропал любой намёк на безумие, что было благословением: он двигался с грацией и скоростью, как и все вампиры, мы общались небольшими жестами и взглядами, когда увидели трещины в нескольких шагах от двери здания. Я помнила, когда оно было построено, казалось совсем недавно я стояла на этих ступенях с тогдашним мэром, в тени чёрного зонта и от скуки царственно махала толпе зевак. Это был последний раз, когда я появилась на человеческой публике, потому что один из них попытался бросить в меня раствором серебра. Мой телохранитель был тяжело ранен из-за этого покушения.

Я вспомнила, что было внутри этого места.

Там не было ничего, кроме моих воспоминаний.

Руины приёмной захватывали дух: ковры были свёрнуты и покрыты плесенью, стены были также покрыты толстым ее слоем. Краска облупилась на провисшем потолке, но я всё еще могла видеть прекрасный арт-деко дизайн ниже, как кривые кости гнилого тела.

Ни один драуг не попался нам на пути.

Узкий коридор впереди был слишком тесен, чтобы мы с Мирнином могли пройти вместе, поэтому я едва заметным жестом остановила его и рванула вперед, в ожидающий нас кошмар.

На первый взгляд, мне показалось, что в помещении был лишь один драуг — нам не удавалось четко их разглядеть, даже сконцентрировавшись непосредственно на них.

Но Магнус хотел, чтобы я увидела его. Он желал показать мне свою маску, а за ней — его истинную сущность. Маска — это лишь жалкая резиновая карикатура на человека, совершенно безликая, скрывающая за собой мрак и гниль, с нечеткой формой и такой же мимикой, что и у нас.

— Амелия, — сказал он. В отличие от призыва драуга, это было произнесено человеческим голосом, тем, что прорвался через устройство Мирнина. — Какой сюрприз. Я думал, ты хочешь сбежать. Ты всегда так поступаешь.

— Я счастлива удивить тебя, — сказала я и навела свой обрез на его грудь. Он был слишком далеко, чтобы из этого был какой-нибудь эффект, и он знал это. Он улыбнулся, растягивая фальшивые резиновый человеческие губы, пока не сверкнули его зубы.

Я почувствовала появление других драугов до того, как увидела их. Они вышли из покрытых плесенью стен, разливаясь по дну бассейна и обретая форму. Они были повсюду, окружив нас. Я бросила молниеносный взгляд на Мирнина, стоявшего слегка позади меня справа. Он тоже был окружен.

— Ну, — сказал Мирнин легкомысленным и странно счастливым голосом, — полагаю, настало время для полевых испытаний.

Он прицелился в стену смыкающихся вокруг него драугов и выстрелил.

Я резко повернула свой и выстрелила в тот же миг, посылая разрушительный спрей серебряных шариков в них. Трение о воздух размягчило металл и распределило его, добавляя хаоса, и с одного выстрела три драуга вскрикнули и разлетелись жидкими брызгами, утекающими по потрескавшейся плитке в сверкающий голубой бассейн.

Я передернула затвор и выстрелила, в такт с выстрелами Мирнина. Уши вампиров очень чувствительны, и шум был болезненно громким, но во мне кипела бурная радость, когда я видела, как наши враги падают. Это было как в старые времена, очень старые времена, когда в битвах меч пел в моей руке, крик поднимался в горле, а мои волосы развевались, словно знамя….

Я услышала всплеск. Шейн нырнул в бассейн. Я зарядила еще одну порцию патронов и выстрелила, рискнув взглянуть в его сторону. Мальчик скользил сквозь воду, направляясь к глубокой части.

Я увидела Оливера, его бледное лицо было повернуто вверх. Глаза были пустыми, как у куклы, и огромными, охваченными мукой.

Я зарычала, снова повернулась к драугу и уничтожила еще одну их группу.

— Я пуст, — сказал Мирнин деловито. — Перезарядка.

Я повернулась, чтобы прикрыть его, и выстрелила в драуга, надвигающегося на него, пока он заряжал новые патроны в обрез, действуя так спокойно и тщательно, словно он был совсем один на линии огня. Я разрядила последний патрон к тому моменту, как он закончил.

И драуг схватил меня сзади.

Я уронила пустой ружье, вытащила серебряный нож из-за пояса и обернулась. Я рубанула по его фальшивой коже, рассекая глубоко.

Драуг рухнул на меня, касаясь своей липкой плотью, а его жидкая сущность заструилась по моей коже, сильно обжигая.

Я поперхнулась, когда эта жидкость попыталась пробраться в нос и горло.

В бассейне, Шейн всплыл на поверхность, разбрызгивая воду и крича от боли. Он тянул вампира к краю. Не Оливера.

Это был Майкл.

Он с глухим ударом вытолкнул тело Майкла на плитку, и я увидела, что лицо Шейна покраснело от крошечных укусов. Он задыхался и скручивался в мучительных спазмах, но, глубоко вздохнув, он снова нырнул.

Я редко восхищалась мужеством людей, но в тот момент, я любила его за его мужество.

Я стряхнула холодную, густую жидкость со своего лица, потом сплюнула неприятный привкус и ударила следующего нападавшего. Позади меня, снова раздался грохот ружья Мирнина. Мне требовалось время на перезарядку, но я не могла остановиться. Майкл лежал у моих ног, уязвимый и дрожащий. Я боролась не столько за свое существование, сколько за его.

Мне стоило догадаться, что Клер ослушается приказов.