Последний закат

Еще немного мы посидели у костра, потом отправились по домам. Парни — Алекс, Доминик и Саймон — рванули вперед, а Эрик терпеливо полз рядом со мной.

— Это было потрясающий вечер! — и искренним восхищением сказала я.

— Что ж, я рад, — слабо рассмеялся Эрик.

— Честно, я бы никогда не подумала, что ты, и твои друзья — Лугару. Это так... странно...

— Наверное, словно будет смириться, что в этом мире не все так просто?

— Да... — задумалась я.

Знал бы Эрик, что я уже прекрасно осведомлена о том, что среди людей скрываются порождения сверхъестественного мира...

— Что ты знаешь о Бессмертных? — раздался мой тихий голос.

— Что это ужасные существа, — голос Эрика загорелся ненавистью, — и очень древние.... Как ты поняла, мои родители погибли не в автокатастрофе. Их убили эти выродки. Вероятно, они не успокоятся, пока не истребят оставшихся Лугару. Поэтому пока мы вынуждены скрываться от них.

— И так будет всегда?

— Нет, — сказал он, как отрезал. — Час расплаты настанет. Мы отомстим за наш народ.

— Но вы же погибнете! — мой голос дрогнул.

— Зато мы умрем с честью, — Эрик задумчиво посмотрел на меня. — Они получат сполна...

— Мне кажется, что это верная смерть — идти против Бессмертных.

— Тебе знакомо чувство мести? — Эрик хмуро взглянул на меня. — Она пожирает тебя изнутри, не дает покоя. С каждым днем ярость растет, и сил становится больше. В скором времени мы больше не будет прятаться, и пойдем в бой.

— Значит, ваши частные переезды, все же, не только из-за Мэйсона?

— Нет, — он резко мотнул головой. — Мы действительно уезжали из-за него, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.

— В каком смысле? — озадачилась я.

— Иногда Мэйсон выходил из себя, и... начинал убивать людей. Они думали, что это дикое животное — волк, например, или медведь, растерзывало убитых.

Я перестала слушать его. В ушах появился сильный гул, и я закрыла глаза. В голове что-то щелкнуло, и я громко выдохнула.

Убийства людей в Огасте, дикое животное, растерзанные тела — и все это началось с тех пор, как Эрик с друзьями переехали сюда... Это Мэйсон... Мэйсон убивал тех людей в Огасте! И получается, это он убил Мелиссу...

Чувства нахлынули на меня, затопив пустоту, образовавшуюся в моей душе, — мною овладело такая смертоносная ненависть, что я затряслась, словно в приступе лихорадки.

— Мия? Что с тобой? — на лице Эрика появилось беспокойство. — Ты в порядке? — он подошел ко мне.

— Это... он... убил... Мелиссу... — гневно произнесла я вслух.

— О чем ты? — Эрик нахмурился. — Мия, объясни мне, что случилось?

— Это Мэйсон убил мою подругу... — еле слышно проговорила я.

Лицо Эрика мгновенно изменилось. Его широкие скулы напряглись от негодования, брови сошлись вместе, в синих глазах засияло удивление, смешанное с недоверием.

— С чего ты взяла это? — почти рыча, спросил он.

— Несколько убийств произошло в Огасте с того времени, как вы появились в городе, — холодным тоном стала пояснять я. — Якобы на людей нападало животное — думают, что это волк. Но все тела были ужасно истерзаны, — я закрыла глаза, и одна слеза скатилась по щеке. — Я должна была встретить свою подругу в аэропорту, которая летела из Огасты. Но Мелисса так и не вернулась... А через три дня ее растерзанный труп нашли на окраине леса между Портлендом и Огастой. Сказали, что ее убило животное... Но теперь я знаю, кто на самом деле виноват в ее смерти...

— Не может такого быть... — в изумлении прошептал Эрик, его взгляд стал стеклянным. — Неужели, он снова принялся убивать?.. — он поднял на меня глаза, полные сожаления. — Мне так жаль, Мия. Я... я поговорю с Мэйсоном. Обязательно поговорю.

Я опустила голову и зажмурила глаза. Пару слезинок упало на прохладный песок. Я вспомнила смирно-лежащую в гробу Мелиссу, и мое сердце сжалось от жгучей боли.

— Мне надо идти, Эрик, — пробормотала я сквозь слезы, не поднимая головы. — Пока...

И я рванула вперед.

— Мия! Постой! — кричал Эрик.

Я блокировала его голос в голове и побежала вдоль берега.

Глава семнадцатая Известие

С душу леденящим страхом в сердце я медленно шла вперед, проходя через город мертвых. Мое дыхание сковало от непонятного ощущения в груди. В дрожащих руках я держала небольшой букет белых лилий.

Вот, наконец, вдали, рядом с одинокой осинкой, возвышалось белое мраморное надгробие, усыпанное венками. На секунду я остановилась, чтобы перебороть в себе страх и неуверенность, и пошла дальше.

Я остановилась у могилы и с замиранием сердца взглянула на свежую фотографию Мелиссы. Это фото запечатлело в себе счастливый образ моей лучшей подруги. Ее широкую белоснежную улыбку, карие глаза, наполненные счастьем, симпатичные ямочки на худых щеках.

— Здравствуй, Мелисса, — угнетенно пробормотала я и присела на корточки. — Это тебе, — я положила на могилу три белые лилии. — Твои любимые цветы, — я слегка улыбнулась.

Я внимательно смотрела на ее фотографию, и боль разрывала мое сердце на мелкие кусочки. В душе творилось что-то непонятное.