Последний законник

Вута купил копчёной рыбы, буженины, колбасы, кока-колы, шоколад … выбирал подороже. Сложил всё в тут же приобретённый большой пакет. Возвращаясь по узкому проходу между двумя пятиэтажками, вспомнил смешной эпизод из тех же школьных лет …Через этот проход лежал самый короткий путь от школы к остановке автобуса. Тогда ещё не пустили метро, и большинство учителей шли к остановке именно здесь. Однажды в морозный день, когда учителя задержались на педсовете, они с ребятами специально щедро залили этот проход водой. К вечеру, когда педсовет закончился, там был голимый лёд … Первым растянулся в тёмном проходе грузный физик Иван Степанович … вот грохнулась "Евдоха", учительница русского Евдокия Алексеевна. Все падения сопровождались улюлюканием и свистом прячущихся за углами "зрителей". Ждали директрису, но в сапожках на высоком каблуке пошла Галина. Что понесло её тогда этим проходом, ведь она жила рядом и к автобусу ей идти было без надобности?… Предупредить хотя бы криком не успели, взмахнув руками и издав "ох", она веско села на свою роскошную пятую точку. Вута подбежал быстрее всех, но тоже поскользнулся и улёгся рядом, тут же вскочил, стал поднимать … основательно ощутил её, хоть и через пальто … Вута улыбался, помахивая тяжёлым пакетом – он был во власти воспоминаний, доставлявших ему истинное наслаждение. Та детско-подростковая симпатия к женщине, которая была на двадцать лет старше, сформировала у него своеобразные критерии оценки женской красоты, поведения. Он потом, сам того не ощущая, невольно сравнивал с той Галиной всех встречающихся на его жизненном пути женщин.

                                    3

– Господи Витя! Зачем ты столько всего накупил … щедрость свою показать хочешь?– Галина Ивановна, укоризненно покачав головой, взяла пакет и ушла на кухню.

В школьные годы Вута пару раз приходилось бывать в квартире у классной и её убранство по сравнению с нищенским бытом их семьи тогда казалось ему верхом зажиточности. Сейчас … Конечно, ожидать, что одинокая учительница на пенсии живёт в достатке, было трудно, но то, что у неё даже нет цветного телевизора …

– Так говоришь, занимаешься чем придётся?– Галина Ивановна в застиранном, но аккуратном халате, с поредевшими волосами, превратившимися из светло-русых в серебристые, накрывала на стол.– Это с каких же пор то, чем занимается категория общества, где ты, как я слышала далеко не последний человек, называется занятием чем придётся?

Вута покраснел совсем как в детстве, как тогда, когда Галина однажды отобрала у него принесённые в школу порнографические карты.

– Извините Галина Ивановна, не хотел вас расстраивать.

– Чем же это? Садись, тут в основном то, что ты купил, я же только яичницу, да чай могу предложить.

– Спасибо, я и есть-то особо …

– Так чем же ты боялся меня расстроить?

– Ну как, вы всё-таки… как это у вас называется, сеяли доброе, вечное, светлое, а тут ученик-уголовник.

– Ну-ну,– вновь дребезжаще рассмеялась Галина Ивановна.– Ты что же мог подумать, что я тут могла жить в неведении, чем ты занимался все эти годы? А тот громкий процесс в девяностом году … Ты же первым рэкетиром в Москве слыл.

– Да … я тогда десять лет получил … вот только освободился … досрочно.

– Тяжело в тюрьме?

– Да нет. Это "мужикам", ну простым зекам тяжело, а я ведь по четвёртой ходке пошёл. Нам "ворам" тюрьма дом родной. Шучу, конечно, и мне муторно было, день, ночь, год за годом …– Вута помрачнев принялся за яичницу, заедая её нарезанной копчёной колбасой.

– Ты, наверное, думаешь, что я начну тебя сейчас стыдить, поучать?– Галина Ивановна тоже присела и с жалостью смотрела на жующего Вуту.

– Не знаю … наверное, вы имеете право … только без толку это.

– Лет бы десять назад я так бы и поступила, а сейчас … Разве что постыдить, что мать в пятьдесят лет в могилу свели. Брат твой … На тебя всё походить стремился. Ты бы хоть объяснил ему, что лидером, всё равно каким, родиться надо, а с него … Папаша родной, пьяница ни на что не годный. Лучше бы уж какую-нибудь семью завёл, и жил как все люди. А ты знаешь, что изо всех учеников, которых я выпустила ты единственная знаменитость?

Вута оторвался от еды и взглянул на бывшую учительницу удивлённо:

– Как это … не понял? У вас же были и отличники и с медалями кончали … Помните, Ермошина Лариска как училась, и не зубрила совсем, а любой урок наизусть помнила.

– Были … Лариса, кстати, тоже после восьмого из школы ушла … в техникум поступила … Потом аборты делала, выходила замуж, разводилась. Не знаю, что с ней стало, пропала куда-то. К чему способности, если стержня нет. Никто из моих учеников, кроме тебя, нигде ни в чём не прославился … хоть и учились и зубрили, институты позаканчивали. Действительно и медалисты были, а в итоге ничего особенного.

– Ну, а я то … какая же я для вас знаменитость?– Вута не был готов к такой своеобразной оценки его жизненной "деятельности".