Последний замок. (Сборник)

— Или колдовское! — возразил третий. В неожиданном страхе разбойники ослабили хватку. Но девушка по-прежнему не могла дотянуться до меча.

— Кто ты, женщина в ночи? — спросил один из них с некоторым уважением. — Ты ведьма? Не зря ведь у тебя такие драгоценности, и ты одна ночью идешь по Модавна Муру.

У Т’саис не было ни хитрости, ни опыта, чтобы красиво солгать.

— Я не ведьма! Отпустите меня, вонючие животные!

— Не ведьма? Тогда что же ты за женщина? Откуда ты?

— Я — Т’саис из Эмбелиона! — гневно воскликнула она. — Меня создал Панделум, и я ищу на Земле любви и красоты. Уберите руки, мне нужно идти дальше!

Первый бродяга захохотал:

— Хо-хо! Ищешь любви и красоты? Ну, кое-что ты уже нашла, девушка. Конечно, мы не красавцы: Тагман покрыт коростой, у Лазарда не хватает зубов и ушей, но у нас скопилось много неистраченной любви, верно, парни? Мы дадим тебе столько любви, сколько захочешь! Эй, парни!

И они потащили кричащую Т’саис по болоту к каменной хижине.

Когда вошли, один разжег огонь, остальные двое тем временем отобрали У Т’саис меч и швырнули его в угол. Большим железным ключом заперли дверь и освободили Т’саис. Она прыгнула к своему оружию, но грубый толчок отправил ее на грязный пол.

— Успокойся, кошка! — выдохнул Тагман. — Ты будешь довольна. — И они возобновили свои насмешки: — Конечно, мы не красавцы, но дадим тебе столько любви, сколько захочешь.

Т’саис скорчилась в углу.

— Я не знаю, что такое любовь, — сказала она. — Но вашей не хочу!

— Как можно? — насмехались они. — Неужели ты девственница?.. — Т’саис с горящими глазами слушала, как они расписывают свое грязное представление о любви.

Т’саис выскочила из своего угла в ярости, пинаясь, кусаясь, колотя. кулаками болотных людей, и когда ее, полумертвую, избитую, в синяках и царапинах, снова швырнули в угол, мужчины вытащили большую фляжку с медом, чтобы подкрепиться перед удовольствием.

Потом они бросили жребий, кому первому доставить удовольствие девушке. Но тут же началась ссора: проигравшие утверждали, что выигравший мошенничал. Раздались гневные выкрики, и под взглядами Т’саис, находившейся в таком ужасе, какого не выдержать обыкновенному мозгу, бродяги начали драться, как лоси в период гона. Т’саис подползла к своему мечу и как только дотронулась до него, тот прыгнул в воздух, как птица, и бросился в бой, таща за собой Т’саис. Трое хрипло закричали, сверкнула сталь — вперед, назад, быстрее глаза. Крики, стоны — и на земляном полу уже лежат три трупа с разинутыми ртами. Т’саис отыскала ключ, открыла дверь и без памяти выбежала в ночь.

Она бежала по темному болоту, не замечая дороги, упала в канаву, выползла на холодную грязную обочину и опустилась на колени... И это Земля! Она вспомнила Эмбелион, где самыми злыми созданиями были цветы и бабочки. Какую они вызывали в ней ненависть!

Эмбелион утрачен, отвергнут. И Т’саис заплакала.

Ее насторожило шуршание в вереске. Испуганная, она подняла голову, прислушалась. Что за новая напасть? Снова зловещие звуки, осторожные шаги. Она в ужасе всматривалась во тьму.

Из темноты появилась осторожно крадущаяся вдоль канавы темная фигура. При свете светляков она увидела вышедшего из леса деоданда, безволосое человекоподобное существо с угольно-черной кожей и прекрасным лицом, которое портили два клыка, длинных и острых, которые торчали над нижней губой. Деоданд был одет в кожаные доспехи, и его раскосые глаза голодно устремились на Т’саис. С диким воплем он прыгнул на девушку.

Т’саис вырвалась, упала, вскочила на ноги. Она метнулась к болоту, не обращая внимания на царапины и ушибы. Деоданд, яростно вопя, не отставал.

Они неслись по болоту, по лугу, по лесистым холмам, по кустарникам и через ручьи. Девушка бежала, широко раскрыв глаза и почти ничего не видя вокруг, преследователь жалобно постанывал.

Впереди показался свет в чьем-то окне. Т’саис с рыданиями взбежала на крыльцо. Дверь милосердно подалась. Т’саис упала внутрь, захлопнув дверь и задвинув засов. Деоданд всем своим весом ударился в дверь.

Дверь оказалась крепкой, окна — узкими и забранными решетками. Она в безопасности. Т’саис опустилась на колени — дыхание разрывало ей горло — и потеряла сознание...

Хозяин дома встал из своего глубокого кресла у огня, высокий широкоплечий мужчина, движущийся с необычной медлительностью. Судить о его возрасте было трудно, так как лицо и голову скрывал черный капюшон. В разрезах капюшона виднелись спокойные голубые глаза.

Человек постоял над Т’саис, которая как кукла лежала на красном кирпичном полу. Наклонился, поднял ее и перенес на широкую удобную скамью у огня. Снял с нее сандалии, возбужденно дрожащий меч, грязный плащ. Принес мазь и смазал царапины и кровоподтеки на ее теле. Потом завернул в мягкое фланелевое одеяло, подсунул под голову подушку и, убедившись, что ей удобно лежать, снова сел у огня.

Все это сквозь забранные решетками окна видел деоданд. Он постучал в дверь.

— Кто там? — спросил человек в черном капюшоне поворачиваясь.

— Мне нужна та, что вошла. Я жажду ее плоти, — произнес деоданд мягким голосом.