Последний завет

— Ты настоящий друг! — выпалил великан. Герман не ответил ему, он смотрел на Герду. Девушка с увлечением читала Последний Завет.

— Герда? — позвал следопыт.

— Да? — Она оторвалась от книги.

— Что, эта книга действительно такая интересная? Там есть что почитать? Сначала её изучал Дуго, теперь вот ты. Я просто хочу узнать, она того стоит или нет?

— Завет — сборище фанатичных бредней забитых и запуганных людей, — сказала Герда, — он ничуть не лучше, чем множество подобных книг, написанных фанатиками во все века человеческой истории. За одним лишь исключением — здесь где-то скрыт шифр, и мы должны его найти. Так что приходится читать всё подряд…

— Ты надеешься увидеть то, что увидели Ангелы? — спросил Герман.

— Почему бы и нет? — ответила Герда. — Не думаю, что я глупее, чем они. Дай время, и если не я, то Госпитальеры найдут коды доступа к спутникам. И тогда неизбежное, возможно, уже не будет столь неотвратимым…

— Ну ты сказала, — крякнул Густав, — неизбежное… неотвратите… неотврати… тьфу ты!

Герман задумался. Он размышлял о том, что у его родного клана осталось не так уж много времени, а путешествие их, похоже, затянулось не на шутку…

Утром встали рано. Как обычно после дождя, было свежо. Солнце ещё только всходило над горизонтом, осветив аэродром бледным утренним светом. Над высокой травой стелилась тонкая, быстро растворяющаяся в солнечных лучах дымка. Густав, стеная и ёжась от утреннего холодка, с трудом разжёг ник не желавший заниматься огонь и принялся подогревать остатки мяса, время от времени пробуя его на вкус. В итоге к то моменту, когда костёр разгорелся, великан успел слопать почти всё. Разочарованно дожевав остатки и отбросив пустую ветку орешника в сторону — с его порцией было покончено, великан принялся готовить завтрак для остальных, глотая слюнки и воровато оглядываясь.

— День будет ясным. — Пилигрим обращался к Герману — Смотри, какой алый рассвет.

Полусонный Герман в ответ лишь зевнул и потёр глаза.

— Неужели люди раньше строили такие поля, чтобы по ним бегали самолёты? — сказал он. — Даже не верится.

— А что тебя удивляет, друг мой? Раньше люди многое могли, даже летать.

— Они и сейчас умеют летать, — с сарказмом усмехнулся Герман, вспоминая машины Ангелов, — ну а сверху вниз может полететь даже Густав.

— Ты о геликоптерах? — Дуго нахмурился. — У них от силы пять быть может, шесть машин, а здесь были десятки военных самолётов. И каждый был способен поднять в небо атомную бомбу..

— Жрать готово! — позвал Густав.

После скудного завтрака отряд двинулся в путь. Идти было тяжело, Буря прошлась по земле яростным плугом. То и дело приходилось перебираться через завалы мусора и груды поваленных, вырванных с корнем древесных стволов. Все окрестные леса попросту легли под силой ураганного ветра. И только уже ближе к полудню отряд миновал затронутую Бурей местность и выбрался на земли, которые стихия обошла стороной. Миновав густой ельник, они снова оказались в полях. Правда, луговых цветов здесь было намного меньше, чем возле самого Франкфурта, зато трава росла буйная и густая. Сырая после дождя, она сильно стесняла движения, идти по ней было тяжело. Местами земля была так щедро залита водой, что приходилось шлёпать по глубоким лужам. Вскоре у всех промокли ноги и штаны до самых колен. Густав снова заныл, что его бедные ноженьки такого издевательства над ними не вынесут.

— Я вот тут подумал, — обернулся Герман к великану, — а нужны ли тебе вообще ноги, раз они не приспособлены даже для того, чтобы тащить твоё толстое пузо?

— Очень нужны, — испугался великан. — Ты что? Я без них никуда!

Пилигрим хмыкнул в бороду — даже его, обычно невозмутимого, новое откровение Густава развеселило.

Путники забрались на низкий пологий холм и увидели, что внизу протекает неширокая речушка. Её берега густо заросли высоким камышом. Покрытые тёмным пухом стрелы вымахали выше человеческого роста.

— Это первая из двух речек, которые мы должны пересечь, друзья мои, — сказал Дуго и лёгкой походкой стал спускаться с холма. За ним последовали остальные. Только Густав плюхнулся на задницу и принялся расшнуровывать ботинки.

— Ты что делаешь? — недоумённо спросил Герман.

— Хочу штаны снять и отжать хорошенько, пока Герда вперёд ушла. Противно в мокрой одежде лазить, — деловито пропищал великан.

— Зря стараешься, — усмехнулся следопыт и легонько подтолкнул Франца в спину, чтобы тот не останавливался.

— Это ещё почему? — с подозрением поинтересовался Густав.

— Это потому, мой дражайший Чёрный Принц, что нам ещё как-то надо пересечь эту реку, а, насколько я помню, летать ты не умеешь, следовательно, нам придётся поискать мост, а если не найдём, пересекать реку вплавь или искать брод. Последние два варианта очень вероятны, так что не пройдёт и часу, как тебе вновь придётся выжимать свои штанищи.

— Об этом я не подумал, — нахмурился Густав и принялся завязывать шнурки. — А ты голова, Герман!

— Конечно, голова, — заметил следопыт, — это у меня только позвоночник тонкий, а мозги плотные и сообразительные…