Последний Завет

– Послушайте-ка, вы заявились сюда с угрозами и необоснованными обвинениями, которые не стоят и двух центов. А это, видите ли, серьезно. Я не знаю, в какую игру вы играете, но зато могу вам растолковать, какие правила в этом мире. В жизни я классно могу делать только две вещи: драться на ринге и управлять этим заведением. Если я вам подам паленое виски, вы с полным правом может выплеснуть его мне в физиономию. Если вы найдете в вашем пиве опилки, вы можете возбудить против меня процесс. Но и я, если вы предъявите мне ложное обвинение, тоже имею право подать жалобу. У меня неплохие связи, которые позволяют мне здорово попортить жизнь тем, кто ищет со мной ссоры. Я уж не говорю о том, что на угрозы я отвечаю кулаком. Я, может, не слишком речист, но у меня есть одно достоинство: если я что-то говорю, то говорю четко и ясно. Вам понятно?

Да, она поняла. Прежде всего, что у Уолдона есть мохнатая лапа. Как высоко, она не знала, но то, что у него есть поддержка в полиции, которую он много лет подкармливает, это бесспорно. И теперь у нее было два варианта. Спасовать или удвоить ставку. Уйти на цыпочках, извинившись за причиненное беспокойство, или продолжать упорно преследовать его. Не будучи игроком и не желая рисковать карьерой и жизнью в игре, начатой против этого гангстера, она смирилась, укротив свою гордость. Ничего, реванш она возьмет позже. Зато теперь она знала: Тэд Уолдон виновен. Оставалось узнать – в чем.

16

Натан ждал до последней минуты. Нейва не пришла. Он написал ей несколько слов, положил записку на стол в гостиной, чтобы она сразу увидела, и успел точно к последнему рейсу на Сан-Франциско. С собой он взял обоих детей, надеясь поскорей проникнуть в их тайну. У него был паспорт Боумана, а там были вписаны его сын и дочка, так что Натану не составило труда выдать Джесси и Томми за Лорен и Терри Боуманов. Несмотря на террористическую угрозу, нависшую над Соединенными Штатами, на внутренние рейсы можно было пройти так же легко, как перейти границу с Мексикой.

Джесси обладала некой телепатической властью над братом. Томми был замкнут в каком-то параллельном мире, и только Джесси имела ключ к нему, а верней сказать, пульт дистанционного управления. Томми без остановки подсчитывал все, что поддается счету, – секунды, машины, облака…

В самолете Джесси обрисовала Натану ситуацию с использованием словарного запаса, соответствующего ее возрасту, и в соответствии со своими интеллектуальными способностями. После развода родителей они с мамой стали жить у Стива, «у которого в ухе телефон и который все время играет на компьютере». Он все время называет ее «моя блошка». Ей это не нравится. Он заменил ей отца. Он страшно противный, потому что сосет пальцы ног у мамы. Она сама видела, как он это делает в бассейне. Мама говорит, что он очень милый и очень богатый и что он может купить ей все, что она пожелает. А Джесси хочет только одного: снова быть с Томми. Брат ее уехал в другой дом, еще больше, чем у Стива, там очень много каких-то странных людей. Иногда ей удается поговорить с братом, не видя его, как с куклой Пенни. Сначала их папа приезжал за ней, чтобы посетить Томми. А потом перестал и очень долго не приезжал. До того воскресенья, когда она увидела его перед их домом. Папа хотел уехать вместе с ней и с Томми. Она послала сообщение в голову брату, чтобы он убежал и встретился с ними на дороге. Втроем они ехали в автобусе тысяча триста сорок секунд. В тот вечер Томми не переставая считал, и папа от этого очень нервничал.

– И куда вы поехали? – спросил Натан.

– Мы жили в доме, который качался. Папа все время кашлял. И на теле у него были странные пятна.

– А Томми не подсчитал, сколько времени вы пробыли там?

– Нет.

– А что было потом?

– Однажды ночью приехал Клайд. Он три тысячи секунд говорил с папой. Папа передал нас ему.

– А почему Клайд поселил вас у себя?

– Он сказал, что папа очень болен.

– Ты после этого видела папу?

– Нет.

Показался международный аэропорт Сан-Франциско. Рейс пролетел словно сон. Сон про двух брошенных детей. Зажатый в узком кресле, Томми уминал пирожные и пил апельсиновый сок. Джесси закончила раскрашивать клоуна на обложке небольшого блокнотика, который ей дала стюардесса. Она превратила его в отвратительное существо, красная кожа которого была вся в больших черных прыщах. У Натана на языке вертелся вопрос:

– Стив, он с тобою ласков?

– Да.

– Как папа?

– Папа никогда не целовал меня и не читал мне перед сном сказок.

– Стив укладывает тебя спать?

– Да.

– Значит, он с тобою ласков.

– Да, да…

Из ее ответов Натан не мог сделать никаких выводов. Следовало сконцентрироваться, чтобы войти в мысли девочки.

– Скажи, Джесси, ты скучаешь по маме?

Она сосредоточенно рисовала большой черный прыщ на щеке пунцового клоуна. Ответа Натан не получил. Тогда он изменил вопрос:

– Почему ты мне сказала, что твои родители командуют злыми людьми?

– Папа ушел, а маме нравится Стив. Прежде чем оставить нас, они разлучили нас с Томми.

– Твой папа пытался сделать так, чтобы вы остались с ним.