Последний Завет

– Вы предпочитаете женщин?

– Нет, только смелых людей.

– Это как раз обо мне.

– Ну что ж. Скажите мне, прежде всего, ваше имя.

– Натан Лав.

– Забавно.

– Ладно, я имею право на первый вопрос.

Прежде чем задать его, Дзо уже идентифицировал того, кто сидел перед ним. Коварный человек.

– Вам уже приходилось убивать?

Натан не выказал перед ним нерешительности.

– Да. А вам?

– Я думаю о том, кто был ребенком, перед тем как стать убийцей. На вашей совести, мистер Лав, есть смерть невинных?

Прямо в точку. Уже вторым вопросом Дзо попал в цель. Он пробудил воспоминание, которое Натан пытался стереть на протяжении трех лет. Он ответил после секундного раздумья, выдавшего его тревогу.

– Да.

Он вручал Дзо оружие, но одновременно давал пример откровенности и надеялся на взаимную откровенность. Этот спуск в бездну должен был помочь возникновению эмпатии к сидящему перед ним убийце.

– Вы чувствуете ответственность за то, что вы совершали? – спросил Натан.

– Птица, которая падает из гнезда, не имеет вкуса к жизни.

Одзава изъяснялся краткими и темными изречениями, которые отвергали картезианский подход, свойственный западной цивилизации. Натан чувствовал, что он на верном пути, во всяком случае, на том, какой он предполагал.

– Как ее звали? – спросил Дзо.

– Кого?

– Ту невинную, причиной смерти которой вы стали?

– Откуда вы знаете, что это была женщина?

– Вы только что мне это подтвердили, хоть я и не задавал вам вопроса. А вот вы только что дважды задали мне вопрос, не ответив на мои. Так что у меня есть в запасе три вопроса.

Натан терял почву под ногами. Дзо уже манипулировал им.

– Как ее имя?

– Чье?

– Еще один ваш вопрос без ответа на мой. Так что у меня уже четыре в запасе. Я вас спрашиваю имя вашей жертвы.

– Мелани.

– Почему вы лишили ее жизни?

– Из гордыни.

– Как она выглядела после смерти?

– Она была искалечена.

– Вас арестовали за это преступление?

– Я оставил службу.

– Так что вы делаете тут?

– Я вернулся на службу.

– Выходит, меня передали проштрафившемуся сотруднику…

Одзава позвал конвоиров, чтобы те отвели его обратно в камеру, но на его зов никто не явился.

– Теперь мой черед задать вопрос. Почему вы так долго ждали, прежде чем приступить к действиям?

– Дождь, что падает на пруд, полнит мое сердце грустью. Расскажите мне подробности смерти Мелани.

– Прежде чем умереть, она пять часов испытывала ужасные муки. Сколько крыс вы убили в лаборатории госпиталя в Фэрбэнксе?

Дзо, похоже, был ошарашен. Такого вопроса он не ожидал. Он отвел взгляд. Вправо. Пытался выиграть время.

– Так сколько же, Дзо?

– Трех.

Натан выпил воды и поставил стакан перед японцем, забывшим, о чем он хотел спросить. Лав воспользовался этим:

– Опишите мне этот стакан.

Дзо осторожно отвел волосы, упавшие ему на лицо, и убрал их за уши. И той же самой рукой, которой отводил волосы, он с невероятной стремительностью рубанул воздух, словно хотел поймать на лету муху. Страницы дела рассыпались по полу, бутылка отлетела к стене. Арестованный поднял кулак над столом, разжал и выпустил картонный шарик. Оба конвоира ворвались в палатку. Натан знаком велел им не вмешиваться.

– Убивает Будда, – пробормотал Дзо.

Просьбу описать стакан он оставил без внимания, поскольку ничто в мире не обладает основательной реальностью. Дзен обнаруживает пустоту во всем в мире, в том числе и в Будде, откуда и проистекает наставление, упомянутое Дзо. Читая между слов, Натан понял, что Иноширо Одзава издевательски указывает ему, что его излишне набитый информацией ум – не более чем пустота.

– Так кто же из нас двоих сильней, мистер Лав?

Благодаря этому тесту, который Натан заимствовал у одного буддийского монаха и который японец блистательно прошел, Дзо продемонстрировал, что он достойный противник. Американец в свой черед ответил ему изречением:

– Ветер ласкает травинку. Иноширо, какое чувство вы испытали в Фэрбэнксе, изображая из себя бога?

– Нет ничего ярче, чем убийство.

Произнося эту фразу, он отвел глаза влево. Он лгал.

– Рассказывайте.

– Ничто не может сравниться с этим чувством господства. Становишься абсолютным владыкой. Вы не ощущали такого, мучая Мелани?

– Река поет, в ней тонет ребенок.

– Вы увиливаете. Вы не совершили этого преступления. Вы проиграли. Я сильней вас.

Натан позвал конвоиров, которые сопроводили в камеру жестикулирующего Тетсуо Манга Дзо.

40

В штабе гневный взгляд полковника Сиггла скрестился с недоуменным взглядом Максвелла. Они только что закончили просмотр видеозаписи допроса.

– Что означает этот спектакль?

Сидящий на другом конце стола Натан не обращал внимания на нападки полковника и излагал свои выводы, вдыхая дым сигары Сиггла и аромат только что сваренного для него кофе. Ему все было ясно, но надо, чтобы ясно стало и другим.