Последний живой

Мы с Лаки выстрелили одновременно. Он — из пистолета, а я — из винтовки. Попали друг другу в корпус — было почти невозможно промахнуться на расстоянии в пару метров. У нас обоих были бронежилеты, и оба бронежилета не выдержали попадания в упор.

Вот только калибр у наших стволов был разный.

Лаки покачнулся, что-то прохрипел и рухнул лицом вперед. Рука с пистолетом дернулась, крепко стиснула рукоятку, а потом расслабилась. Из-под тела двухсотого начала растекаться багровая лужа. А я, до хруста стискивая зубы, в который раз стянул с себя броню и оценил ущерб.

Пуля угодила точно в грудину, между ребер. Застряла в кости, так что я мог без проблем достать ее пальцами. Крови немного, но грудина абсолютно точно сломана. Каждый крохотный вдох причинял нестерпимую боль. Даже попадание снайпера в бочину не казалось таким болезненным.

— Вы опять друг друга мочите? — раздался хриплый голос с той стороны. — Так держать, уроды!

— Завали хлебало! — ответил ему Ден и высунулся, чтобы дать очередь из «скорпиона».

После третьего выстрела его ПП зашелся в кашле и восьмой, матерясь, спрятался обратно за станок.

— Сука, патроны кончились, — он подобрал винтовку Бегуна-41(3), проверил магазин и кивнул. — Рик, ты как?

— Нормально, — сказал я, отбрасывая окровавленную пулю.

Я врал. Ни хрена не нормально.

— Хозяин Лаки приказал тебя убить, — сказал Богатей.

— А то я, блядь, не догадался…

— Что? — посмотрел на меня восьмой.

Я отмахнулся, а Богатенький снова заорал:

— Не говори со мной вслух, придурок! Видишь, чего стоит твое упрямство?! Инвестор Лаки будет очень зол…

«Мне насрать»

До конца этапа осталось пять минут!

— Шевелись! — орал Богатей так, что голос искажался еще сильнее. — Или сдохнуть охота?! Соберись и замочи их всех! Быстрее, ёб твою мать!

— Мамай! — промычал Недомумия.

— А?

— Мамай, вол меми! — промычал он, тыкая пальцем в мою винтовку.

Давай, ствол бери. Походу, вот что он пытался сказать.

Ладно, сука, четыре с половиной минуты… Выбора нет! Постараюсь сделать так, чтобы Леони выжила, но если нет, то нет. Погибать ради нее я тоже не собираюсь.

Хотя, признаться честно, такая мысль проскользнула. Какого хрена? Неужто в прошлой жизни мы были вместе? Неужто я… любил ее? Иначе как объяснить этот проблеск благородства?

Распахнулась дверь, и внутрь влетело два запыхавшихся бегуна. Один из них — Бегун-32(2) — моментально оценил обстановку, спрятался за станок рядом с трупом Лаки и вырвал пистолет из мертвой руки везунчика. А второй застыл на месте, как гребаная статуя, и не отрываясь смотрел на меня.

Семьдесят третий. Гребаный сукин сын, неужто ты все-таки до сих пор жив.

— Спокойно, — сказал я ему, доставая из-за пояса револьвер. — Помоги пробиться к финишу, и я на время забуду твои косяки. Идет?

Семь-три молча кивнул и выдавил:

— Четыре минуты.

— Гранаты есть у кого? — спросил я.

— М-м! — откликнулся Недомумия.

Он сорвал с плеч мешок и вытащил небольшую бутылку, из горлышка которой торчала грязная тряпка.

— Поджигай и бросай, — кивнул я. — Рыжую девку не зацепи.

Забинтованный чиркнул зажигалкой и бросил в защитников свой коктейль Молотова. Раздался звон стекла и тут же вспыхнуло пламя. Одному из наших противников не повезло — горючая смесь попала ему на руку. Он запаниковал и выскочил из-за укрытия, пытаясь сбить огонь, и сразу же поймал пару пуль.

Минус один. Хорошо.

Пламя разрасталось, к потолку поднимался черный дым. Черные разводы на полу, которые я принял за простую грязь, тоже загорелись — похоже, это был пролитый мазут или типа того.

— Сука! — раздался уже знакомый хриплый голос. — Есть патроны? Есть патроны?!

— Вперед! — крикнул я и первым выскочил из-за станка.

Восьмой с отчаянным воплем и Недомумия с таким же отчаянным мычанием ринулись за мной. Семьдесят третий и его дружок, судя по топоту, бежали прямо за нами.

Один из защитников навел на меня ствол, нажал на курок, но выстрела не произошло. Похоже, патрон перекосило в стволе. Не повезло — в следующий миг грохнул мой револьвер и бегун, потеряв половину башки, откинулся на спину.

Леони выстрелила из двустволки, и Недомумия покатился кубарем. В следующий миг я с остатками атакующих ворвался в стан врага и начался стремительный, жесткий рукопашный бой.

Длинноствольные винтовки мигом стали бесполезны. Ден отбросил свою, выхватил нож и схватился с ближайшим защитником. Бегун-32(2) выпустил последние пули из пистолета Лаки в живот другому. Вернее, другой — бабе, которая до последнего пыталась перезарядить заклинившую винтовку.