Последний жрец богини Лу (СИ)

Когда впереди забрезжил свет, я увидел разрушенный купол огромной полусферы. Мелькнуло и погасло узнавание: когда-то я был здесь. Лу подвела меня к осыпавшейся стене, которая будто скорлупой укрывала полусферу, нашла в ней пролом и с силой втолкнула мой призрак внутрь сферы.

После этого я пришел в сознание.

В комнате было темно. Свеча у изголовья кровати потухла и в полутьме я смог рассмотреть только Лу. Богиня уснула сидя, прямо на табурете возле моей кровати, сложив руки перед собой и положив голову на лежак. Лицо девушки посерело от усталости, под впавшими глазами разлились черные круги недосыпа.

Я чуть сфокусировал взгляд, и увидел на соседнем топчане еще одну фигуру. Энжи тоже спала сидя, прислонившись спиной к стене и уронив голову на грудь. Судя по всему, сейчас был конец «собачьей вахты» — около четырех часов утра, время перед самым рассветом.

Я с трудом поднял руку и погладил черные волосы богини. От прикосновения Лу вздрогнула и сразу же открыла глаза, не понимая, где находится. Видимо, я вырвал ее из фазы глубокого сна. Чуть сфокусировавшись, она уставилась на меня, не веря в то, что я пришел в себя.

— Выбрался… — Прошептала Лу и взяла меня за руку.

Зашевелилась Энжи, но не проснулась — просто приняла чуть более удобную позу.

С трудом показав глазами на топчан, я послал богине образ кровати — это далось мне с трудом и виски сразу же сжало от наступающей головной боли, но это не дело, чтобы она спала сидя на табуретке, будто бы я тут помирать собрался.

Строго говоря, я очень пытался. В последующие дни я узнал из рассказов Лу и Энжи, что буквально прошел по самому краю. Рана оказалась очень плохой и бабка-травница еле-еле остановила заражение. В какой-то момент звучали даже предложения прижечь рану, но помня мои слова о чистоте и кипячении, Лу с Илием продолжали упорно менять мои повязки и промывать ранение настоем из каких-то лечебных трав. Все же, богиня успела выцепить суть моих слов о стерильности и инфекции. Как оказалось, бормотал я о важности чистоты и кипячении чуть ли не половину дороги до деревни, где мы остановились, хотя ничего такого я не помнил.

Помня гнев Лу и пощечину, которую она отвесила Энжи, я поинтересовался, почему бард осталась. Лу только пожала плечами и сказала, что эту идиотку было колом не отогнать, а марать свой меч в крови артистки для богини было неприемлемо. После того как угрозы, оплеухи и злобное шипение не переубедили Энжи, Лу просто махнула на нее рукой. Тем более, еще одна пара рук во время ухода за мной пригодилась.

Если бы лезвие прошло на два сантиметра глубже, пьяница выпотрошил бы меня, как повар потрошит свежую рыбину. Но мне относительно повезло, так что нож дотянутся только до моей шкуры и рассек часть мышц. Если бы клинок был чистым или мне сразу же была оказана нормальная помощь в плане промываний и перевязок, все бы прошло намного легче. Но опасаясь разбирательства в неизвестном нам городе, мы бежали, что чуть меня не прикончило.

Я очень похудел, потому что несколько самых тяжелых дней, когда меня жарила температура и я тяжело бредил, даже легкий бульон залить мне в глотку было большой проблемой. Позже, как я понял, организм нагрузок не выдержал, и я впал в кому, в которой и начал тихо угасать. По рассказам Илия и Энжи, богиня с момента моего полного беспамятства почти не отходила от кровати, постоянно находясь в каком-то странном состоянии, похожее со стороны на транс. Энжи считала, что это был ступор от горя и тревоги, Илий держал свои мысли при себе, а я знал, что она была за пределами чертогов — искала меня.

О том, что произошло на той стороне, и как она меня вырвала из лап смерти — а это была именно она, я уверен — с Лу почти не говорили.

Ну что ж, богиня перешла к счету «2:1». Дважды спасла, один раз чуть не убила.

О том, что во время своих приключений в бездне, мое тело здесь гадило под себя и кто-то все это убирал, я предпочитал не думать. Уход за тяжелобольным человеком это вообще минимум романтики и максимум грязной работы.

На третий день мне надоело только жрать, спать и ходить с помощью Илия к ведру, которое старик сразу же выносил, так что я попытался подняться самостоятельно и немного пройтись. Почти мгновенно рана на боку разошлась, я это почувствовал, так что как только Лу увидела кровавое пятно на моих бинтах, устроила мне форменный разнос. На шум сразу же явилась Энжи и, вникнув в суть проблемы, горячо поддержала богиню в угрозах меня лично придушить.

Звучали слова уровня «придурок», «тупой писарь», «я оторву твой хвостик» и «не для этого мы за тобой подтирали и меняли матрасы, чтобы ты сейчас себя убил, мы лучше сами тебя кончим прямо тут, хоть развлечемся». Вот последнее — про кончим сами — меня реально напугало. Момент единства двух девушек меня настолько впечатлил, а совместный напор оказался столь силен — холодный гнев Лу и обжигающая ярость Энжи — что я забился под одеяло и не шевелился лишний раз без команды вышестоящего руководства.