Последний жрец богини Лу. Том III

Дорога, хорошо утрамбованный копытами и укатанный телегами проселок, шла относительно ровно, кое-где петляя между лесными массивами и изредка вырываясь на простор полей и лугов. Местность тут была ровнее, нежели в окрестностях Сердона, но рост холмистости при углублении на юг отчетливо прослеживался: сейчас мы находились с другой стороны Восточного Хребта и, я был уверен, если забраться на сосну повыше, то с ее последних веток можно было бы увидеть громадины гор, теряющиеся где-то на юге.

До Эдра было около девяносто лиг, так что мы планировали объехать Парант и заночевать в городке под названием Шамполь. К Эдру мы доберемся как раз к обеду следующего дня, я успею решить основные вопросы в управе, как новый землевладелец в районе, после чего до имения будет рукой подать. После перехода в сто лиг верхом, дистанция меньше, чем в десять, не воспринималась сколь-либо серьезно.

Добрались до предпоследней точки нашего маршрута мы без каких-либо происшествий. Как и планировали, заночевали в Шамполе, а уже к полудню въехали за частокол, ограждающий Эдру.

Городок был похож на Сердон, как две капли воды, у меня чуть в груди не защемило. Такие же земляные улицы, небольшие деревянные домики и лавки, которые добавляли всего один этаж ближе к центру и рыночной площади — после трех и четырехэтажного каменного строительства Пите, это была почти деревня — такая же деревянная управа, здание которой я, как уже опытный клерк этого мира, узнал в два счета. Как? Да не знаю, просто увидел и понял — управа. Не гильдия, не торговцы, не какое другое строение, а именно городская и районная управа.

Внутри меня встретил полумрак, запах свечного воска и хмурые клерки — война добавляла работы и, как я подозреваю, всем королевским управляющим пришли специальные распоряжения по сбору фуража и призыва мужчин в ополчение.

— Чего надо? — грубо спросил меня мужчина с усталым взглядом и серым от недосыпа лицом, который прямо сейчас корпел над какой-то таблицей, по всей видимости, пытаясь свести воедино концы прихода текущего и грядущего, с заказом королевской канцелярии.

Я простил работнику такую грубость: я все еще не демонстрировал никаких регалий и был похож на просто путника, хоть и в добротной одежде. Оружие и хороший конь остались на улице, так что сейчас перед клерком стоял молодой крепкий мужчина неопределенного рода занятий. Скорее всего, очередной проситель или кандидат в ряды королевских егерей — желающих всегда хватало.

Я спокойно выудил баронский жетон из под одежды, вытащил из сумки на плече тубус с грамотами, и, под удивленные взгляды коллег мужчины по кабинету — в этой коморке их ютилось аж четверо, стол к столу — протянул документы клерку.

Мужчина побледнел, хотя куда уж было больше, выглядел он и так замученным, но документы принял из моих рук быстро, моментально вникнув в суть дела.

— Ваше Благородие, простите покорно, — клерк порывался вскочить со своего места и начать бить поклоны новому барону на этих землях, но я остановил этот порыв работника канцелярии легким кивком.

Удивительно, но в это простое движение мне удалось заложить массу смыслов: «да, я барон», «да, ты, мне нагрубил», «нет, все нормально», «сиди-сиди» и «давай решать быстрее вопросы». Каким-то чудесным образом клерк понял все, что я пытался до него донести, и сразу же принялся за оформление моих документов.

Это только в сказках славный рыцарь прибывает в пустующий замок и, поднимая над ним свой стяг, говорит, что ему это король жаловал. По факту же, как минимум в восточных королевствах Таллерии существовал развитый бюрократический аппарат, который остался им в наследство от бывшей Клерийской Империи. Как спрут, бюрократия раскинула свои щупальца по всей территории королевства, ведя четкий учет чего, где и сколько было добыто, выращено, выскоблено, перемолото или выловлено. Потом вся эта информация стекалась в такие вот райцентры, а после — в крупные города или столицы баронств, графств и герцогств, где уже повторно перевариваясь клерками рангом повыше, направлялась в королевскую канцелярию.

Учет, бумаги, печати, векселя, расписки — все было важно и необходимо. Даже баронский жетон имел вполне утилитарную функцию — эта была гербовая печать. Конечно, я мог бы заказать в канцелярии перстень, который можно было использовать как «малую» печать для переписки и документов, но стоило это удовольствие столько, что проще было промыть от чернил медаль на моей шее.

Причем каждый аристократ в роду получал свои «печати», а их размер зависел от титула. Самый маленький жетон, размером чуть больше памятной военной медали моего мира, был у баронов. У графов на шее красовались уже полноценные «медали» приличного радиуса, а вот герцоги щеголяли с хреновиной, в которой только золота было на «королей» десять, не говоря уже о сложной гравировке с обеих сторон.