Последний жрец богини Лу. Том III

— Если король Кай сдержит слово и будет исповедовать веру в Лу, то даже после развоплощения молва о богине с таким именем останется. О богине защитнице сирот и утешительнице горюющих. И когда-нибудь, может быть, богиня Лу появится вновь.

— Воскрешение? Ты надеешься, что верующие воскресят тебя? — я не верил своим ушам, слишком невероятным казался план Лу.

— Конечно нет. Смерть от рук Матери окончательна и бесповоротна. Просто мне на смену придет другая Лу, которая будет такой же богиней, какой была и я. И, надеюсь, у нее все сложится лучше.

«Она что, наследие оставить хочет? Вот никогда бы не подумал, что она вообще способна на такое», — промелькнуло и потухло у меня в голове.

Потом Лу долго выговаривала мне за все: за пьяные откровения с Каем Фотеном, за самоубийственную атаку во время обороны столицы, за то, что опять проигнорировал ее наставления касательно ресурсов души.

— Антон, пойми правильно, то, что ты сделал дважды — уже изменило тебя. Ты что, не чувствуешь этого? Задумайся.

— О чем же? Что изменилось?

— Сколько ты человек убил за последние месяцы?

Я осекся. И вправду, сколько? Двое в переулке — третий выжил. Потом я зарубил подосланного убийцу на рыночной площади. Еще один бандит умер после моего допроса в темнице. Двух его товарищей я, фактически, приговорил к смерти и сделал это как-то… буднично, что ли. Скольких я заколол копьем и умертвил ментальной магией во время штурма, даже сосчитать тяжело. Больше полутысячи, я думаю, если правильно оценивать итоговые подсчеты гвардейцев, что были тогда со мной на стене правительственного квартала.

— Ну, предположим, много, — хмуро закончил я.

— Когда ты только оказался здесь — ты даже человека в лицо ударить не мог, и крестьяне тебя в пыли пинали, хотя ты был выше их всех на голову, — Лу была очень серьезна, — ты позволил себя ударить ножом в кабаке, потому что и тогда сопротивлялся насильственным методам решения вопросов. Никогда не проявлял интереса к оружию, учился бою на мечах не слишком охотно, я же видела. Это была просто навязанная обязанность, как и весь договор Матери. Но посмотри, кем ты стал теперь, Антон?

— Человеком, который хочет выжить?

— Когда ты убил в первый раз, тебя вывернуло, я помню рвоту на твоих сапогах в тот вечер. А теперь ты умертвил население небольшого городка и считаешь, что все в норме. Это путь к безумию, Антон. Я считала, что подобное — это подвиги в мою честь и ожидала героя с похожими методами, но ты добился всего умом, а не силой. А сейчас тебя засасывает эта тьма…

Меня стали раздражать рассуждения Лу. Какая к черту тьма? Там был выбор крайне прост: или они, или мы. Я сделал то, что должен был.

— Я не говорю, что ты не должен был этого делать, — Лу, не напрягаясь, читала сейчас мои мысли, и никак препятствовать этому я не мог, только если барьеры подниму, — я говорю о том, как ты это принял и о том, что ты вновь готов на это пойти. Я же вижу.

— И что в этом плохого?

Я скрестил руки на груди и принял максимально агрессивную позу. То сначала я бесполезный тюфяк, который за себя постоять не может, то теперь я, видите ли, слишком жесток и умел в деле лишения жизни других людей. Да ей просто не угодить!

— Плохо то, что для тебя это теперь нормально. Ты становишься безумцем, которого обуревает жажда крови, Антон. И в итоге ты станешь просто опасен для окружающих, учитывая твои ментальные силы. Впечатляющие силы, я бы сказала.

— То есть, ты считаешь, что я в итоге сойду с ума? Из-за того, что убиваю ментальной магией? — я посмотрел на богиню в упор, пытаясь уловить, скрывает она от меня что-нибудь или нет.

— Я считаю, что ты уже сходишь с ума, Антон. И с каждым разом мне все сложнее и сложнее до тебя достучаться. В итоге ты или останешься в бездне, и я уже не смогу тебя вытащить, или превратишься в чудовище, которое будет убивать без разбора, пока его кто-нибудь не остановит. А не веришь мне — попроси у короля свитки о магическом безумии, может, книги откроют тебе глаза.

Ответить Лу мне не дала, просто встала и, на секунду задержавшись в дверях, чтобы бросить на меня полный смеси огорчения и печали взгляд, вышла из комнаты.

Я остался один в звенящей тишине, пытаясь разобраться, права ли богиня или опять мной манипулирует, говоря полуправду.

То, что колдовство в бездне опасно — я понимал, но чтобы настолько? Да, бездна и тьма тянут из тебя силы, пытаясь поймать в свои сети и никогда больше не выпускать в мир живых. Но чтобы бездна влияла на разум?

Каждый раз, когда я черпал силы из собственной души, мне приходилось оголяться перед окружающей тьмой, не было выбора. Как глубоко мрак и пустота пустили метастазы в мою душу и сознание? Или они заняли место того, что я оттуда забрал?

Сейчас я помнил и о пыточной в королевских темницах, но былой ярости и злости не осталось. Я даже уже почти спокойно относился к Гарену — он был мне просто неприятен, я воспринимал его как своего врага, но не более. Обжигающая ярость, гнев, которые твердили мне о необходимости умертвить жирного магика наиболее болезненным способом, куда-то ушли.