Последний знаменный

Он уже оказался нашим хозяином, по крайней мере здесь, на Янцзы, подумал Роберт. В условиях быстрого и необратимого краха власти Цинов в бассейне реки некая ассамблея, присвоившая себе право представлять всю империю, хотя на ней присутствовали в основном делегаты от южных провинций, избрала Сунь Ятсена президентом Республики Китай, причем еще до того, как доктор собственной персоной вернулся из Америки.

— Можно я пойду с вами, дядя Адриан? — спросил Джеймс. — Мне так хочется увидеть этого Суня.

Адриан улыбнулся:

— Я думаю, тебе надо более осторожно выбирать слова, когда ты говоришь о нем. Но ты, конечно, можешь пойти со мной, если твои мама и папа не против.

Моника посмотрела на Роберта, который пожал плечами:

— Только не отходи от дяди. Береги его, Адриан.

Адриан взял мальчика за руку, они спустились по ступеням и пошли по дороге к причалу Баррингтонов.

— Что же будет, Роберт? — спросила Моника.

За последние одиннадцать лет она узнала значение слова «безопасность», и вот опять революция.

— Будь я проклят, если знаю, — ответил Роберт. — Однако подозреваю, что Адриан прав, и нам придется иметь дело с этим малым. Его люди контролируют Янцзы на всем протяжении.

— Но Цины должны что-то предпринять по этому поводу.

— Трудно предположить, что они могут, разве призвать Юань Шикая, но гордость, по всей видимости, не дает им этого сделать. Без Юаня Знаменная армия просто смешна. А люди Суня настроены решительно. Все происходящее напоминает то, что мне рассказывал отец о тайпинах. Сунь, как ты знаешь, христианин. Так же, как и Хун Сюцюань, который провозгласил себя «небесным королем» и младшим братом Христа.

Моника содрогнулась:

— Он был сумасшедшим.

— Да, сумасшедшим. И отпетым извергом. Однако династия тоже долгое время ничего не могла с ним поделать.

— Как ты думаешь, теперь Виктория вернется домой? — Они ничего не слышали о ней со дня ханькоуской революции два месяца назад.

— Хотел бы и я сам знать ответ на этот вопрос, — сказал Роберт.

— Господин Баррингтон! — Сунь Ятсен оказался немного ниже среднего роста по европейским стандартам, но приятен на вид: тщательно расчесанные черные волосы, тонкие усики, неброский костюм западного покроя. Если он и был польщен тем приемом, который ему оказали в Шанхае, то не показывал этого. Не было заметно и враждебности ни в его взгляде, ни в голосе, когда он зашел в Дом Баррингтонов — с шикарной посудой, клаузоне, которые были на многочисленных декоративных столиках с бронзовыми столешницами, паркетным полом и кланяющимися китайскими слугами. Чего нельзя было сказать о его помощниках, столпившихся на верхней площадке лестницы и обменивающихся впечатлениями.

— Доктор Сунь, — сказал в ответ Роберт. — Разрешите представить мою жену и сына. С моим братом вы уже знакомы, надеюсь.

Сунь склонился к руке Моники.

— Бог всегда благоволил Баррингтонам. Как я слышал, госпожа Баррингтон в их счастливой судьбе. — Моника очаровательно и загадочно покраснела, взглянув на мужа. — Вы должны познакомиться с моей женой мадам Сунь, как только она приедет, — продолжил Сунь. — А теперь, боюсь, мужчины должны поговорить о деле.

Роберт кивнул, и Моника вышла из комнаты, уводя с собой Джеймса. Адриан собрался было остаться, но Сунь окинул его таким холодным взором, что тот прикусил от злости губу и тоже вышел на веранду. Сунь сел, сцепив руки на бедре.

— Могу я говорить откровенно?

— Иначе и нельзя, ваше превосходительство, если мы собираемся совершить что-то стоящее.

— Хорошо, — удовлетворился Сунь. Итак, господин Баррингтон, ситуация странная. Я уверен, что вы много лет знали обо мне и моих устремлениях. — Он дождался утвердительного кивка Роберта. — Так вот, понимаете, я планировал революцию больше двадцати лет, с риском для своей жизни и, к сожалению, заплатил за нее ценой жизней многих моих соратников.

Роберт понял, что Сунь скоро узнает, что именно Джеймс Баррингтон был причастен к разгрому шанхайского туна в 1894 году. Но он также хотел выяснить, знал ли Сунь, что Виктория была одним из его самых ярых сторонников и оказала ему материальную помощь, несопоставимую ни с чьей другой? Однако он решил пока не упоминать ее имени.

— Признаюсь вам, — продолжил Сунь, — были моменты, когда я терял надежду осуществить свою революцию. И затем, внезапно и совершенно случайно, она произошла. Один мой слишком нетерпеливый подчиненный не смог выявить предателя и подвергся нападению правительственных войск, что вызвало взрыв недовольства и мятеж на всем протяжении реки Янцзы. В свете этого можно предположить, что династия Цин и правительство разложились в гораздо большей степени, чем мы подозревали, если их правление в бассейне Янцзы рухнуло так быстро и окончательно.

— Они были не теми, какими пытались казаться, — признался Роберт.

Сунь коротко улыбнулся: