Последний звездолет с Земли

Однако наше время истекает. Решение зависит от вас. Если мы заявляем протест, а Хиликс нимфоманка, нам конец. Если мы не заявляем протеста, а Хиликс провокатор, нам опять конец... Ну так что? Нимфоманка или провокатор?

Халдан, ошеломленный замысловатостью закона и пораженный аналитическим мышлением Флексона, попросил:

- Нельзя требовать, чтобы мужчина принимал подобное решение в отношении женщины, которую любит... Вы мой защитник. Киньте жребий сами!

- Лично я не прочь познакомиться с материалами присяжных, - пробурчал Флексон, поднимаясь со своего места. - Ваша честь, я заявляю протест, поскольку господин прокурор основывает свои выводы на неизвестном обвинительном материале.

- Протест принят.

- Ваша честь, снимет ли защита свой протест, если материал присяжных будет ей предоставлен?

- Что скажет защита?

- Защита снимет протест.

Халдан увидел улыбку, озарившую лицо отца Келли, сидевшего сразу за Францем. Священник чуть заметно повернул голову, и юноша догадался, что он ждет, когда на него направят камеры. Мягкий свет в глазах Келли убедил Халдана, что Хиликс не нимфоманка.

- Заявление принято... Суд удаляется на получасовой перерыв для ознакомления защиты с докладами присяжных.

- Думаю, мы сделали правильный выбор, - сказал Флексон. - Надо всегда требовать доказательств, чтобы не промахнуться. Мне еще раньше следовало догадаться, что вы распознали бы нимфоманку.

Защитник встал и направился в комнату заседателей, а по бокам юноши встали полицейские.

Халдан никак не мог поверить, что его Хиликс была полицейским провокатором. От одной этой мысли ему делалось плохо.

Однако он не должен был выказывать своих чувств. Опыт и логика научили его, что никогда нельзя знать, кто и чем занимается. Флексон занимался адвокатурой.

Халдан сконцентрировал внимание на секундной стрелке часов, висящих справа от судьи, и следил, как она лениво, круг за кругом, отмеряет время. Наконец в зале послышался шум возвращающейся публики, а из комнаты заседателей появились Франц, Флексон и Мэлок.

Полицейские шагнули назад, когда адвокат обреченным шагом приблизился к скамье подсудимых. Взгляд его был каким-то стеклянным. Он занял свое место рядом с Халданом, а Мэлок кивнул судебному исполнителю, чтобы тот подошел к столу.

- Хиликс оказалась провокатором, а я лопухом, и теперь я погиб, догадался Халдан.

Флексон даже не взглянул на него. Он разговаривал сам с собой.

- Это я оказался лопухом, - произнес он чуть слышно, - и погибли мы оба. Мое пятое дело... Другие адвокаты никогда не вляпаются... А бедному Флексону на пятой защите... На моей ПЯТОЙ!

Халдан встряхнул его за плечо, Адвокат был в состоянии шока.

Внимание Халдана отвлек судебный исполнитель, заканчивающий свою формулировку следующими словами:

- ...дело по обвинению Всемирным Сообществом Халдана-4, М-5, 138270, 3/10/46 в государственной измене.

Итак, теперь Халдан обвинялся не в заурядном преступлении против общества, а в преступлении против государства.

Над телевизионными камерами зажглись красные огоньки: Халдан по собственному опыту знал, что сейчас творилось за стенами суда. Затихали шумные споры в маленьких уютных кафе. Посетители ресторанов откладывали столовые приборы и светские беседы. Домохозяйки с интересом вглядывались в телевизионные экраны, забыв о прерванных телесериалах.

Пятьсот лет назад толпы людей также собирались на лобном месте у подножия Тайборн Хилл, чтобы с очаровательным простодушием посмотреть, как неразличимый под своим капюшоном палач распахивает люк виселицы, предавая осужденного в объятия простой, незатейливой смерти. Сегодня же они насладятся поистине острыми ощущениями - видом человека, жестокая агония которого закончится не так скоро, человека, становящегося живым трупом.

Судебный исполнитель поименно зачитывал состав присяжных, а юноша смотрел, как один за другим при звуках своего имени поднимаются его палачи.

Флексон, когда он еще мог здраво мыслить, поверил, что Хиликс сказала правду о стихотворении, четыре строчки которого были в антологии. Халдан, чувствуя, как третий ледниковый период охватывает его сознание, догадался, что "Размышления с высот, дополненное" никогда не содержало больше четырех строчек. Остальные сочинила сама Хиликс, сидя напротив него за столиком в Пойнт-Со.

Она специально разбудила его воображение, так как знала, что снова с ним встретится и использует сомнения, чтобы разрушить его лояльность к государству.

Когда полицейские уводили Халдана, он заметил в ее глазах триумф и гордость. Однако эти чувства были вызваны не мученичеством, а удовлетворением от увенчавшейся успехом операции.

Если она хотела разрушить его чувство лояльности, то ей это удалось лучше, чем можно было ожидать, потому что попутно она убила и его любовь к ней. Возможно, она и не была провокатором, но, предав Халдана, она перестала для него существовать, умерла, и теперь только ледяные ветры кружились над могилой, в которой он ее похоронил.

Хиликс умерла. Умер отец. Флексон пребывал в шоке.