Последний звонок. Том 1

Быстрым шагом он приблизился к краю крыши и исчез из виду. Секунда или две тишины, а потом — хотел бы я, чтобы этот вязкий удар снизу мне послышался. Жанна закашлялась, пытаясь побороть приступ рвоты, а «Юля» не придумала ничего лучше, кроме как снова осчастливить нас визгом.

— Да заткнешься ты, наконец?! — заорала Элеонора. Судя по сжатым кулакам, она готова была избить девчонку.

Брик шевельнул в воздухе пальцами, и «Юля» поперхнулась криком.

— Так, — сказал он. — Теперь посмотрим.

Он повернулся и уставился в перепуганные глаза девчонки. Мы с Жанной, поддерживая друг друга, приближались к ним. Маша бросила на нас взгляд и отвернулась, присела рядом с незнакомой девчонкой, провела рукой по ее волосам. Девочка, всхлипнув, прижалась к Маше, позволила себя обнять. Все это время на нее, не моргая, смотрел Брик.

— Ни-че-го, — произнес он, когда мы с Жанной остановились рядом. — Пустышка. Никаких пересечений с Юлей. Если не считать того, что ее тоже зовут Юлей.

Брик повернул ко мне голову, посмотрел снизу вверх. Выглядел он значительно лучше. Хотя кожа на лице натянулась, будто после месяца в концлагере, но взгляд сделался спокойным, живым.

— Это были скриншоты ее переписки, — пояснил он.

— И как такое могло получиться? — спросил я.

— Настоящая Юля навела нас на ложный след. Вот не знаю — чтобы посмеяться, или чтобы спасти эту… Но в первую очередь, полагаю, чтобы выиграть время. — Брик помолчал. — Из чего можно заключить, что она не в Красноярске. И не в Назарово. Какие там еще города существуют? Мне нужна карта.

Заметив мой обеспокоенный взгляд, он усмехнулся, и я перевел дыхание. Нет, с мозгами у Брика все в порядке, разве что теперь на место сарказма пришла горькая ирония.

— А с ней что? — спросила Жанна.

Сложно было понять, на кого она смотрит, на Машу или на Юлю. Но Брик понял.

— Несчастная любовь, — фыркнул он. — Мальчик, которого она любит, хвастался интимной близостью с ее лучшей подругой. Бывшей подругой, разумеется. Причем, судя по тем сканам, что сохранились у нее в голове, мальчик явно и бездарно врет.

— Правда? — вскинулась Юля. — Вы точно?.. Ой, а откуда?..

— Правда, точно, от верблюда. — Голос Брика окреп, превратился в привычный скрежет, от которого с непривычки приходилось морщиться. — Мой тебе совет: наладь отношения с подругой. С этим дегенератом вас ничего хорошего не ждет. В паре хоть у кого-то должны быть мозги. — Он встал, отряхнул одежду. — Что нам с ней делать, вот вопрос.

— А откуда это чудо вообще? — спросила Элеонора.

— Поселок Энергетиков, неподалеку от моего любимого психиатра.

— Психиатр? — дернулась Юля. — Я не пойду к психиатру!

— Напрасно. Для моих друзей там — самые лучшие нейролептики.

Элеонора единственная усмехнулась шутке. Брик посмотрел мне в глаза:

— Что скажешь, Дима? Девочка нестабильна. Хочешь, я изменю ее сознание, наполню его солнечным светом, милыми щеночками и неукротимым стремлением совершенствовать мастерство игры на арфе?

Я присел напротив Юли, поймал ее взгляд:

— Сейчас мы посадим тебя на автобус и отправим домой. Подумай и скажи: ты все еще хочешь покончить с собой?

Судорога, прошедшая по ее телу, оказалась красноречивее слов. Юля яростно замотала головой.

— Ну, здорово, — вздохнул Брик. — Давайте поверим на слово малолетней…

— Да, поверим! — Маша подняла голову и посмотрела на него. — Людям иногда очень нужно, чтобы в них кто-то верил. Пусть даже те, с кем они больше никогда не встретятся.

Глава 73 Дима

Темнело. Я набросил на плечи Жанне свою куртку, понимая, что от мокрой ткани мало толку. А Жанна безропотно в нее закуталась, понимая то же самое. Мы стояли рядом с одной из бетонных коробок, подпирая спинами стену с безветренной стороны. Я, Жанна и Элеонора.

Маша повела Юлю на вокзал. Она по-прежнему хромала, но из всех нас ей одной посчастливилось не искупаться в крови — чужой ли, собственной. Кроме того, деньги, хоть какие-то, тоже имелись лишь у нее.

— Вот дерьмо, — буркнула Элеонора, гипнотизируя свою вытянутую руку. Рука тряслась. — Если это навсегда, я… Я…

Она резко опустила руку и замолчала. Я кивнул на нее и, дождавшись от Жанны ответного кивка, отошел. Не знаю, о чем они говорили, и говорили ли вообще.

Брик, свесив ноги, сидел спиной ко мне на бортике. Не то просто смотрел в никуда, не то изучал рентгеновским зрением останки Пети Антонова, укутанные темнотой далеко внизу. Сесть рядом я не отважился, остановился.

Брик покосился на меня. Изо рта у него торчала дымящаяся сигарета. Он протянул мне пачку, я покачал головой. Ушибленная грудь все еще болела так, что я старался глубоко дышать.

— Что, бросил? — Брик отвернулся, убрал в карман пачку. — Давно?

— С час назад, — сказал я. — Навсегда.

Брик кивнул:

— Хорошо. Хоть какая-то польза от всего. Хоть кому-то.

— Мы девчонку спасли, — напомнил я.

Брик меня, кажется, не слышал.

— Как ты десять лет с этим жил? — спросил он тихо. — Десять лет! И не предпринял ничего…

Я не сразу понял, о чем он говорит, а когда понял, то чуть не рассмеялся — показалось глупой шуткой. Но Брик не шутил. Больше того, он чуть не плакал.