Последний звонок. Том 2

Он долго не отвечал — Саша потом объяснил, что мне подбирали куратора. «Anatomist» — это общий ник группы. А после того, как о потенциальном ученике соберут информацию — они еще и информацию обо мне собирали! — каждому определяют отдельного куратора.

А я-то всего этого не знала! Ждала, надеялась. Каждый час свою страницу проверяла. В школу ходила, уроки делала. В сети ползала по всяким тухлым форумам, пыталась хоть что-то еще об этой группе отыскать. Они ведь четко написали: «Эффект куколки ждёт тебя»! И я загадала, что если выдержу до весны, в школе ни с кем не сцеплюсь и с мамой ругаться не буду, то они обязательно ответят.

Это иногда я так себе внушала. А иногда говорила, что не очень-то мне это все и нужно! Подумаешь, группа — мало их, что ли? В сети кого только не встретишь. Я и на педофилов нарывалась, и на всяких сатанистов-чернокнижников, даже с самоубийцами общалась — кто бы мог сказать, что потом безумное сообщество «синих китов» так пригодится.

Я себя обманывала. «Эффект куколки» — не просто группа. Это было то, что изменило мою судьбу.

Anatomist:

«Здравствуй, Homura»

— вот оно, начало нашего знакомства. 2-е февраля, почти три месяца назад.

Я написала Анатомисту в сентябре, он отозвался только в феврале. Зима для меня — самое мерзкое время года. Зимой мне чаще, чем обычно, хочется сдохнуть. Но тот февраль стал совсем другим.

Anatomist:

Твоё имя — Homura. Хомура Акэми, я ведь прав?

Homura:

Как вы догадались?

Anatomist:

Это несложно. Мы, странные, чувствуем друг друга. И понимаем так, как никто другой.

Homura:

Вас много?

Anatomist:

Нас ничтожно мало. И тем ценнее каждый из нас.

Homura:

Пока звучит, как социальная реклама.

Фу, какой же я была дурой! Пыталась не показать, насколько важно для меня то, что они ответили. Крутую и независимую корчила.

Расскажите о себе.

Anatomist:

Вот так, напрямую? Это скучно. Я хочу, чтобы ты догадалась сама. Тебе о чем-нибудь говорит название нашего сообщества?

Homura:

Разумеется.

Бессовестно врала.

Anatomist:

Любопытно. Ни в одном поисковике определения нет.

Homura:

Поисковики созданы дураками для дураков. Истинная информация — избалованное существо. Она не даётся в руки кому попало. Ждёт того, кто умеет ее ценить.

Anatomist:

Кажется, я знаю, о ком ты говоришь)) Но вернёмся к определению. Что ты думаешь о нашем сообществе? Для чего оно?

Homura:

Вы помогаете таким, как я, развить свои способности? Превратиться из куколки в бабочку?

Anatomist:

Ты права.

Homura:

А зачем? В этом мире никто и ничего не делает бескорыстно.

Anatomist:

В этом мире — никто. Но нам чужд этот жадный убогий мир.

И все. Тут меня как будто с тормоза сняли. Я взяла и вывалила Саше позавчерашнюю историю о том, как ходила к маме на работу.

Она перевод от дедушки получила, а в супермаркете на площади какая-то акция была. Мама позвонила, сказала, что накупила разного, со скидкой. Столько набрала, что сама не дотащит… Знаю я ее «разное»! Сразу решила, что бутылки расшибу по дороге — скажу, что случайно. Впрочем, пакет с бутылками она мне не отдала.

Маму тогда еще не уволили, она на почте работала, оператором. Оформляла посылки: отправку и получение. То, как этот гнусный дед-получатель орал, еще на улице было слышно:

— Что значит — нет?! Мне дочь сказала, что все есть, она по компьютеру смотрела!

— Я смотрю там же. — Это мамин голос, устало-безразличный. — Система зависла, подождите, пожалуйста. Не кричите.

— То есть, зря я сюда через сугробы тащился? Система у них зависла! А я — инвалид второй группы! Ветеран труда. Позовите начальника! Ищите посылку, как хотите.

Начальницы маминой, Альбины Викторовны, не было, на обед вышла. А то бы очень доходчиво деду рассказала, где ему свою посылку искать и куда ее засунуть, когда найдет. Мама так не умеет. И компьютеры у них на почте стоят до того убогие, что отвернуться хочется, чтобы не видеть — я так на калек смотреть не могу. Плохо мне от этого — когда человек страдает, а ты ничем помочь не можешь. Почему-то сволочью себя чувствуешь.