Последствие (ЛП)

Отснятый материал закончился, когда на боковой улице остановился фургон без окон. Мужчина швырнул Джульетту на заднее сиденье и захлопнул дверцы. Мой желудок сильно сжался при мысли о моей маленькой девочке на заднем сиденье этого фургона, испуганной, растерянной, паникующей. Похититель спокойно сел на пассажирское сиденье, и фургон уехал.

Я быстро осмотрелась в поисках номерного знака, но его не было.

— Перемотайте назад, — потребовала я. — Я хочу ещё раз посмотреть.

— Мисс Бейкер…

Я понизила голос, чтобы дать понять, что спорить я не намерена:

— Перемотайте назад. Я хочу посмотреть ещё раз.

В итоге они согласились. Я просмотрела пленку еще шесть раз, прежде чем пришла к выводу, что в фургоне не было ничего примечательного, типа вмятин или отметин, которые помогли бы мне его опознать. Так же, как не было ничего примечательного в человеке, который похитил мою дочь, кроме одного: он точно знал, что делал.

И он не колебался.

Это обстоятельство дало мне понять, что он делал это не впервые. Человек, который никогда прежде не совершал подобного, заколебался бы. Сомнения, страх быть пойманным, нерешительность из-за отсутствия опыта всегда сопровождали первые разы. Первые задания были неосторожными и приносили массу проблем.

Этот парень не был новичком. Он точно знал, что делал. В нем было даже тени неуверенности. Он точно знал, что его не поймают.

По крайней мере, пока он сам этого захочет.

Ублюдок.

— Мисс Бейкер, мы объявили тревогу, и наши лучшие люди ищут за вашей дочерью. Мы координируем действия с полицейскими управлениями в Денвере, Боулдере, Колорадо-Спрингс и Гранд-Джанкшн, — сказал мне усатый офицер, очевидно, пытаясь убедить меня, что просмотр записи с камер наблюдения ничему не помогут. Его голос стал по родительски строгим. — Вам придется вернуться с нами в участок. Нам нужно подать официальный отчет и задать вам несколько вопросов. Также было бы полезно иметь фотографию вашей дочери.

Меня пронзило раздражение. Мы теряли драгоценное время. Но, если бы я сказала ему это, сделала бы только хуже. Я должна был играть свою роль. Что бы сделала нормальная мать? Она бы пошла с милыми полицейскими и рассказала бы им все, что они хотели знать. Она была бы послушной и вежливой. Она не знали бы, что было бы быстрее и эффективнее прилететь в Вашингтон и выжечь весь этот чертов город дотла.

Я смягчила выражение своего лица и посмотрела на мужчину глазами лани, которые производили самое сильное впечатление.

— Вы не возражаете, если я сначала поговорю со своим другом?

— Подвести вас до участка? — спросил он. — Или вы можете следовать за мной на своей машине, если готовы сесть за руль?

Вытирая под глазами, я наклонила голову в сторону Сойера.

— Отец Джульетты отвезет нас. Мы поедем прямо за вами.

Он кивнул и ушел. Я медленно выдохнула и опустилась на руки, опираясь на стойку регистрации. Я испытывала боль, беспомощность и такую сильную ярость, какую не испытывала за всю свою жизнь. Я бы убила того, кто её похитил.

Фрэнки и Гас стояли в углу комнаты вместе с Сойером. Он ушел после третьего повтора записи с камер наблюдения. Либо потому что он увидел достаточно, либо потому что смотреть на это снова и снова было слишком для него, я не знала точно. Видеть ее на экране, но не иметь возможности сделать хоть что-то, что бы её вернуть, было самым отвратительным, что я когда-либо испытывала.

К тому времени, как я подошла к Фрэнки, моя челюсть раскалывалась. Я поняла, что скрежетала зубами весь последний час. Прижав руку к виску, я проклинала назревающую головную боль, стучащую по моему черепу.

Глаза Фрэнки вспыхнули, огорченные, извиняющиеся.

— Боже, Каро, мне так жаль.

— Это не твоя вина, — выпалила я. И я не шутила. Она была единственным человеком, которого я не винила в потере Джульетты. — Я просто… Мне нужно вернуть ее. — Эмоции подступили к моему горлу, угрожая меня задушить. Повернувшись к Сойеру, я понизила голос. — Ты знаешь, кто это?

Они с Гасом обменялись взглядами, прежде чем встретиться со мной.

— Аттикус.

Мое сердце подпрыгнуло в груди. Чертов Аттикус.

— Ты уверен? — Я должна была спросить, хотя его голос звучал уверенно… его голос звучал на сто процентов уверенно.

Он кивнул.

— Да.

Я заставила себя медленно выдохнуть. Это ни в коем случае не было хорошей новостью, но, по крайней мере, он был врагом, которого я знала. Нам не нужно было пробиваться сквозь всю итальянскую мафиозную семью или выслеживать ирландцев в глухих переулках в надежде найти полезную зацепку. Все могло быть еще хуже — наших врагов было бесконечное множество.

Аттикус был дьяволом, которого мы знали. Абсолютным злом и совершенно невменяемым, но его достаточно легко выследить. Кроме того, было совершенно очевидно, что у него имелся какой-то план. Он похищал детей не просто ради похищения. Ему что-то было нужно от нас, и он был уверен, что мы обменяем это на жизнь моей дочери.

И, как я надеялась, это означало, что он не станет причинять ей боль.