Последствия (ЛП)

Пока Остин принимал душ, Кэм убрал беспорядок, оставленный Бурбоном, потом пошёл на кухню и у окна выкурил сигарету. Он пообещал себе больше в гостиной не курить — ради Бурбона — и, когда темнело, только возле окна на кухне. В конце концов, когда Кэм справится со своим страхом темноты, то будет выходить в патио даже ночью.

Освежившись в туалетной комнате, расположенной дальше по коридору, Кэм отправился в спальню. Там он нашёл спортивные штаны, слишком для него большие, боксеры, почувствовав себя при этом как-то странно, и футболку. Кэм не знал, в чём обычно спит Остин, но в последний свой визит тот был вроде в свободных штанах. И ещё без нижнего белья — такое Кэм вряд ли забудет.

Переодевшись для сна в чёрные баскетбольные шорты, Кэм постучался в ванную, сказал, что одежда прямо за дверью, и вернулся в гостиную.

К моменту появления Остина Кэм лениво играл на своём телефоне, пока по ТВ фоном шёл какой-то второсортный фильм.

— Не против, если приглушу свет? — Остин остановился в дверном проёме и задержал руку на выключателе.

Кэм махнул «валяй», потом отвернулся и задумался об отвращении Остина к одежде. На мужчине снова были только спортивные штаны. Никакой футболки, никаких трусов. Это было заметно с одного взгляда.

Приглушив свет, Остин залез на кровать, но не уселся рядом с Кэмом, а, подвинувшись дальше, улёгся на подушку.

— Устал? — Кэм развернулся вполоборота и посмотрел на друга. Остин в самом деле выглядел измученным, и Кэм подумал, могло ли и ему тоже в последние дни приходиться несладко.

— Даже не догадываешься, насколько. — Остин потянулся к перегородке и положил на неё очки. Кэм заметил, что повязки с запястий Остина исчезли. Остались рубцы, но они были не так уж плохи. — Не представляешь, как я буду рад, когда эта неделя закончится.

— Что-то случилось? — Кэм выключил телевизор и, улёгшись на свою сторону рядом с Остином, укрыл обоих мягким пледом.

На этот раз на кровати было две подушки, и Кэм не знал, хорошо это или плохо. Засыпать вместе, лёжа почти вплотную, казалось естественно, и границы легко размывались. Не возникло и мысли, чтобы предложить Остину перебраться на диван в спальню, потому что они уже спали вместе. Сейчас было так же, как несколько раз в заточении.

— В основном сегодня, — вздохнул Остин, когда оба подвинулись друг к другу. В конце концов, как уже привычно, они лежали близко, практически касаясь лбами. — Я почти уверен, что на горизонте у меня маячит развод.

— Что за фигня? — распахнул глаза Кэм. — Я даже не знал, что у тебя проблемы. — Он был по-настоящему шокирован и, когда осознал до конца новость, откинул мысли о том, что это могло значить для него.

— Я тоже не знал, — невесело хмыкнул Остин. — Ну… — Он поколебался. — Хотя это, конечно, ложь. У нас были проблемы, но я не думал, что настолько серьёзные. Даже не знаю. — Он вздохнул и посмотрел на разделявшее их пространство. — Последние несколько лет мы жили по накатанной. Потом случилось это дерьмо, и теперь она… похоже, она ищет выход. — Остин снова посмотрел на Кэма. — Она сказала, что не в состоянии справляться с последствиями того, через что я прошёл. Но, думаю, есть что-то ещё.

Кэм в растерянности нахмурился. Он почти ничего не знал о браке друга, тогда что он мог сказать? Разговоров на эту тему не было, даже в неволе. В камере Кэм никогда об этом не спрашивал, потому что интуитивно чувствовал: Остину становилось не по себе. И когда сокамерник рассказывал истории, то в основном о Райли, родителях, детстве… а однажды он даже рассказал, в честь кого назвал дочь.

По мере того, как молчание затягивалось, тема разговора уходила в небытие, и к Остину возвращался вполне довольный вид. Кэма это немного успокоило, он надеялся, что с другом будет всё в порядке. Наверное, нужно было спросить, но, если честно, совсем не хотелось. Кэм не был силён в беседах и не горел желанием слушать рассказ Остина о женщине, которую тот, вероятно, любил.

— Я не лгал, когда сказал, что во всём мире только ты имеешь для меня значение, — пробормотал Остин спустя какое-то время. Он прочистил горло и ещё раз отвёл глаза. — Ну, то есть Гейл помогает, но… это другое.

Кэм медленно кивнул и на автомате положил руку Остину на плечо, стараясь успокоить. И чтобы быть ближе. И чтобы коснуться. И чтобы, чёрт, просто быть.

— Я знаю.

Это было правдой. С последней встречи с Остином несколько дней назад Кэм встречался с Гейл дважды. Она действительно была хорошим врачом, но, как и сказал Остин, это было не одно и то же: Гейл не сидела с ним в одном камере.

Остин снова поднял голову, и их носы соприкоснулись. Кэм втянул воздух — сердце внезапно начало бухать и вырываться из грудной клетки. Потом задержал дыхание, потому что Остин сократил разделявшее их тела расстояние и обнял за талию.

— Остин…

Какого чёрта он делает?