Последствия (ЛП)

— Вы читали интервью во вчерашней газете? — спросил Ланс. Он пришёл последним, и Кэм знал, что сегодня — его последнее занятие. Ланс решил вернуться в Нью-Йорк, обратно на Статен-Айленд. Кто мог его в этом винить? Два года назад Ланс переехал сюда для работы в строительной компании. Наверное, этого было недостаточно, чтобы перевесить плохие воспоминания, с которыми он теперь жил.

После времени, проведённого в пропахшем плесенью подвале, Ланс даже заработал астму.

Некоторые парни пробормотали «да» — они читали интервью, но Кэм промолчал. Он слишком хорошо знал, что старший брат и мать Психа не скупились на добрые слова, что сильно напоминало пропаганду. Кэму не нужно было читать подробности.

— Эта сука сказала, что он был студентом-отличником и прекрасным сыном, — проговорил Виктор насмешливо. — Прекрасным, блядь.

Всё повторялось, как и перед каждым групповым занятием. Парни сплетничали и матерились по поводу интервью, а Кэм с Остином обычно молча сидели и старались это игнорировать. Вообще-то Чейз тоже не открывал рот. По теории Кэма, Чейз помалкивал, потому что чувствовал себя виноватым — дурацкая, глупая причина: он ни разу не видел пыточную изнутри. И такой он был не единственный. Кэм считал, что парни должны воспринимать это как благословение, но всё равно они тоже прошли через ад.

Кэм тряхнул головой и посмотрел на шрамы на запястьях. Благословение. Божественное дерьмо. Чёртова религия.

— Эй, Кэм. — Ланс дёрнул подбородком. — Где Остин?

— В другом месте, — безэмоционально ответил Кэм.

Эти парни ему не особо нравились. Но опять же, ему многие не нравились.

К счастью, в этот момент Гейл открыла дверь в свой кабинет и спасла Кэма от ненужной болтовни. В мире существовало только несколько вещей хуже бессмысленного разговора.

— Парни, проходите! — Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами со следами помады.

Как всегда, Кэм уселся в углу на двухместном диванчике, где обычно сидел с Остином, и старался быть подальше от всех. Кабинет был небольшим, поэтому, когда в него набивались семь — сейчас шесть — парней, становилось довольно тесно. Гейл села перед своим столом, Тим и Шон заняли кушетку, Ланс с Виктором расположились в двух креслах, а Чейз устроился на полу возле двери. Даже теперь пара стульев оставалась свободной.

Насколько знал Кэм, только между Тимом и Шоном — бывшими сокамерниками — образовалась связь, похожая на связь Кэма с Остином… хотя вряд ли между ними было что-то большее, чем дружба. Чейз, например, делил одну клетку с Виктором, но между ними не наблюдалось никакой привязанности.

— В прошлый раз мы говорили о двух последних сутках, когда вас оставили без еды и воды, — проговорила Гейл, складывая руки на блокноте. — Сегодня, думаю, мы можем поговорить о вашей последней ночи. — Её пристальный взгляд переместился на Кэма, и на губах появилась мягкая улыбка. — Ах да. Остина нет. — Потом Гейл взглянула на Тима. — Почему бы тебе не начать? Вам с Остином удалось одержать верх.

Пока Тим неохотно вспоминал события, которые в конечном счёте позволили всем сбежать, Кэм возился со своим телефоном. Вообще-то с чёртовым устройством он ничего не делал, но нужно было чем-то занять руки. Кэм вынужден был слушать, и у каждого из них были свои воспоминания о той ночи. Кэм тоже вспомнил. Испытанный леденящий душу ужас, пока он ждал и надеялся увидеть Остина живым.

***

Кэм мерил шагами пространство возле двери камеры. Слёзы текли по щекам, но он этого не замечал. Кэм был слишком занят, стараясь дышать.

Он слышал три выстрела и несколько минут спустя какую-то суматоху.

Хватит ли у него мужества надеяться, что Остин ещё жив?

— Лучше бы ему выжить, — пробормотал он себе под нос и, проклиная наручники за спиной, вытер влажную щеку о плечо. — Блядь, лучше бы ему остаться в живых.

Кое-что не складывалось. Во-первых, в прошлом, когда Псих пытал других, ничего не было слышно, но теперь чётко доносился какой-то шум. Во-вторых, выстрелы озадачили Кэма, потому что за ними раздались глухие удары, крики и вроде как звуки впечатывания кого-то в стены.