Последствия неустранимы. Жестокое счастье

Директор объединения розничной торговли принял Бирюкова очень любезно. По-спортивному стройный, он, несмотря на жару, был при галстуке, в новеньком замшевом пиджаке. Едва Антон заговорил о краже из зареченского магазина, директор сразу признался, что завмаг Тоня Русакова сообщала ему о неисправности охранной сигнализации, но он замотался в повседневной текучке и забыл своевременно принять меры. Теперь сигнализация уже налажена.

Проведенным срочно учетом в магазине выявлена недостача четырехсот восьмидесяти рублей. Иными словами, воры похитили всего только коробку с «лордовскими» золочеными запонками да еще какую-то пятирублевую пустяковину, вроде спортивной сумки. Стоимость припрятанной завмагом бутылки коньяка «Камю» в недостачу не включена, так как магазин — не место для хранения личных ценностей.

— Этот коньяк меня особо интересует, — сказал Антон. — В свободной продаже его не было?

Директор поправил галстук:

— Нет, конечно. Случайно к нам на базу всего десять бутылок попало.

— Можно узнать, сколько из них осталось?

— Попробуем. Сейчас приглашу товароведа…

Вскоре в кабинет вошла белокурая молодая женщина. По ее словам, из десяти бутылок «Камю» семь находятся до сих пор на складе.

— Где три остальные? — строго спросил директор.

— По фактуре отпустила центральному гастроному, — быстро ответила товаровед.

Директор хотел что-то сказать, но Бирюков опередил его:

— Кто купил эти три бутылки? — И, чтобы не тянуть время, добавил: — Одну — завмаг из Заречного Русакова. Кто — две других?..

Сбитая с толку осведомленностью незнакомого ей человека, товаровед быстро призналась, что вторую бутылку незаконно продала сотруднице кулинарного магазина Галине Тюменцевой, а третью купила сама.

— Анна Леонидовна! Товарищ Огнянникова, я вас уже неоднократно предупреждал… — с металлической суровостью заговорил директор объединения, однако Бирюков, извинившись перед ним, поинтересовался у товароведа сигаретами «Мальборо».

Эти сигареты оказались в райпо такой же редкостью, как и французский коньяк. Прислали их на базу всего несколько блоков, по пятьдесят пачек в каждом укрупненном блоке. Сигареты дорогие, поэтому особым спросом не пользуются. Один блок «Мальборо» получила по фактуре заведующая продовольственным магазином из села Заречного.

— Когда она этот блок получала? — спросил товароведа Бирюков.

— Вместе с Тоней Русаковой приезжала, позавчера. Получили каждая свои товары и на одной машине уехали.

— Галина Тюменцева не покупала «Мальборо»?

— На складе — нет, а у завмага — не знаю.

— Она что, была на складе, когда завмаг получала сигареты?

— Да, Галка часто у нас бывает. Увидала, что я продала Русаковой бутылку «Камю», и тоже выцыганила. От Тюменцевой, если прилипнет, никакими отговорками не отбояришься.

Бирюков попросил директора розничного объединения созвониться с заведующей зареченского продмага и узнал, что там за два дня разошлось всего шестнадцать пачек «Мальборо»: пять в первый же день купил какой-то приезжий парень, остальные из любопытства к заграничному оформлению взяли местные жители.

10. Люди гибнут за металл

После разговора по телефону со следователем Лимакиным Бирюков направился из райпо в райотдел пешком, чтобы по пути заглянуть на железнодорожный вокзал и избавить Славу Голубева от дополнительной работы, если тот не успел еще ее сделать. Помахивая «дипломатом», Антон стал переходить улицу и увидел приближающийся попутный молоковоз со знакомым номером. Мохов затормозил. Открыл дверцу кабины, улыбнулся:

— Сегодня я у вас как личный шофер.

— Надеюсь, не обижаешься по старой памяти, — усаживаясь рядом с ним, сказал Бирюков.

— Какой разговор!

— Ты почему, Павел, от меня скрыл, что вчера вечером у Галины Тюменцевой коньячок пробовал?

Мохов переключил скорость.

— Не хотел раньше Сергея в пекло лезть. Я ж говорил, в семейных делах пусть он сам перед вами исповедуется.

— Побоялся противоречий в показаниях?

— Теперь мне бояться нечего. Со старым намертво покончил. А Тюменцев, повторяю, мировой парень. Жалко вот только с женитьбой, чудак, запутался — любит Галку.

— Зато ты, похоже, Галину ненавидишь.

— Это точно. У нее ж на морде крупными буквами написано: дура беспросветная!

— Я этого не заметил, — умышленно возразил Бирюков.

— Галку с первого захода не раскусишь. Когда дело коснется жульничества, она становится верткой, как змея.

— В чем Тюменцева жульничает?

— Во всем. Зарплату заячью получает, а живет, как слон, на широкую ногу… Обстановку в ее доме видели? Импортный гарнитур с книжным шкафом завела! Кукол вместо книг целую полку насадила… — Мохов ухмыльнулся. — Со временем, конечно, напокупает и книг — мода теперь такая. Только зачем Галке книги, если она, как говорится, всего один букварь на двоих с братом прочитала?..

— Давно ее знаешь?

— Порядком. До последней судимости со старшим Галкиным братцем дружбу водил. Такой же болван, как сестрица.

— Где он теперь?

— Вроде бы в Новосибирске болтается. Нынче весной в зоопарке его встречал. В веселом подпитии, вихляться передо мной начал. Плюнул я и разговаривать с трепачом не стал.