Последыш

— Второй подпункт, — продолжил тогда князь излагать свою позицию. — Вы можете спросить, с чего вдруг такая щедрость. Я отвечу. Прежде всего, из-за вашего отца, но не только. Еще я хотел бы обезопасить империю от нового раскола. С восточниками западники, как лаялись, так и будут, но, если в стане западников будет находиться разумный, вменяемый человек, который удержит их от крайностей, — а вы мне кажетесь именно таким человеком, — это будет на пользу государству. И наконец, еще одно. Я за вами наблюдал, и вы мне понравились. Умный, спокойный и не подлец. Однако есть один нюанс. Я не могу просто взять и отдать вам ваше достояние. Меня не поймут и начнут искать причину, которую мне не хотелось бы озвучивать. Поэтому, предлагаю вам сделку, Ингвар Сигурдович. Вы женитесь на моей дочери, а в приданное ей пойдет ваше имущество. То есть, оно перейдет к вам через нее в полном объеме. Но будут два условия. Первое, она будет не первой, а второй вашей женой и поэтому сможет сохранить свой титул. Она не будет графиней Менгден, а оставит за собой родовое имя ее матери.

— Какое? — поинтересовался Ингвар, начиная понимать, что он ровным счетом ничего не понимает в политике.

— Мария Андреевна княгиня Полоцкая. Ей 17 лет. Она красива и умна, а княжество Полоцкое, — на самом деле, всего лишь тот огрызок, который сохранился после Великого Передела, — будет принадлежать ей, как ее девичья доля. Это не приданное, а ее часть наследства. Титул получит затем один из ваших детей. Вторая же моя просьба, тем более, понятна и простительна. Я просил бы вас относиться к ней с уважением и не давать в обиду первой жене. Кто у вас там на примете? Дарена Глинская?

— Ни в коем случае! — поспешил Ингвар успокоить Великого князя. — Если женитьба на вашей дочери дело решенное, то союз с Глинскими я смогу заключить несколько иным способом: через брак моей сестры Варвары с одним из двух старших сыновей Нестора Глинского.

— Разумный ход! — согласился князь. — У вас итак уже есть представительница их клана. Вы ведь собираетесь жениться на княжне Збаражской?

— Да, — подтвердил Ингвар свои намерения, — но Елена Николаевна не претендует на первое или второе место.

— Умная женщина.

— Весьма, — кивнул Ингвар.

— То есть кандидатуры подходящего калибра на роль первой жены у вас пока нет, я правильно понимаю ситуацию?

— Так и есть.

— Не будете возражать, если мы с супругой попробуем найти вам подходящую партию?

"Буду, но промолчу, потому что от таких предложений не отказываются! — простонал мысленно Бармин. — Вот же бес!"

— Нет, конечно, — улыбнулся Ингвар. — Но с одним условием. Мне нужен кто-нибудь из Западных княжеств. И кстати, этот парень собирается стрелять!

— Усиливаю щ... — сразу же среагировал князь Северский.

Время остановилось как раз после первого звука в слове "щит". Снайпер выстрелил, и мощный патрон выбросил из ствола пулю весом сорок пять грамм со скоростью чуть меньшей, чем километр в секунду. И целился сукин сын именно в Бармина. Точно ему в висок. Подлетное время 25 сотых секунды. Очень быстро и очевидно смертельно, потому что щит, поставленный Великим князем, энергию такого выстрела полностью не погасит. Однако в мире резко замедлившегося времени, у Бармина появилась крайне интересная, хотя ни разу еще не опробованная им на практике идея. Он выставил на пути ползущей по своей траектории пули крошечный файербол, укутанный в туманную дымку воздушной оболочки. В сгущающихся сумерках, смотрелся этот огонек всего лишь, как мерцающее пятнышко. А мигнул он чуть сильнее лишь в тот момент, когда попавшая в него пуля попросту испарилась, встретившись с колдовским огнем. И в это же мгновение, сук на котором сидел стрелок, неожиданно обломился, мужчина упал и сломал себе обе ноги. Но вот, что интересно. Если пулю уничтожил сам Бармин, то кто тогда сбросил наземь незадачливого стрелка? Князь Северский или замок Усть-Угла?

— Стрелок на земле со сломанными ногами, — сказал он князю.

— Удачно вышло, — кивнул тот, словно, так и было задумано. — Значит мы сможем узнать, кто его послал.

Это был уже второй снайпер, выцеливавший Ингвара из экзотических засад. Первого поймал он сам, и его допросили люди майора Злобиной. Стрелок оказался русским наемником из Швейцарской конфедерации. Вербовал его в Цюрихе некто, говоривший по-немецки, как баварец, он же снабдил наемника оружием по эту сторону границы, указал на цель и назвал дату. Все это Ингвару сообщила Ия, и он вынужден был поверить ей на слово. Другое дело, что Злобиной, вроде бы, не было смысла врать. Утаить часть информации? Возможно. Но наврать обо всем? Непонятно зачем. Однако, если верить ее словам, то получалось одно из двух: или это был "план Б" датской группы, или кто-то заинтересованный в смерти Ингвара заранее узнал о датчанах и использовал их втемную. И тот, и другой варианты Ингвару не нравились, но второй — больше.