Последыш. Книга III

Опасения Бармина, что просто не будет, начали оправдываться еще во время церемонии, потому что эта дуреха не нашла ничего лучшего, как надеть на грудь здоровенный золотой крест, что выглядело на языческой свадьбе несколько странно. Однако это были всего лишь цветочки, ягодки пошли потом, когда оказалось, что Ефросинья Глинская притащила на свадьбу православного попа и потребовала явочным порядком, — без какой-либо предварительной договоренности с Барминым, — чтобы священник засвидетельствовал брак. Но, если с крестом в вырезе декольте Ингвар смириться мог, — это было неприятно, но терпимо, — то проведение дополнительного обряда просто выходило уже за рамки приличия, и, более того, являлось откровенным оскорблением.

Ингвар посмотрел сначала на офицера охраны:

— Кто пустил?

— Княгиня сказала, вы разрешили, — смутился офицер, понявший уже, верно, что его попросту обвели вокруг пальца.

«Идиот!» — ругнулся мысленно Бармин.

— Понятно, — сказал он вслух и перевел взгляд на наливавшегося дурной кровью Глинского. — Нестор Изяславович, будьте любезны объясниться!

Но до объяснений дело не дошло, потому что священник, как позже выяснилось, был ненастоящий. Ряженый он был, и ему, судя по всему, только и нужно было, что оказаться рядом с графом Менгденом. Бармина спас инстинкт, причем, не его собственный, — свой он задействовать, к сожалению, не успел, — а Марии Полоцкой. Не зря она проходила подготовку в клановом спецназе. Стояла сейчас вместе со всеми гостями, рядом с отцом, смотрела на церемонию и, как оказалось, видела не только то, что этот хренов ассасин желал показать широкой публике, но и многое другое. Соображала быстро, реагировала сразу и, не колеблясь, била насмерть. Наемный убийца только-только достал из-под рясы какой-то неизвестный Ингвару атакующий артефакт, а Мария уже нанесла удар. Мнимому священнику напрочь снесло голову, густо забрызгав при этом кровью белое платье его новоиспеченной супруги. Дарена заорала, ее мать подхватила, но Ингвар не дал разгореться панике. Он уже привычно взял ситуацию под контроль и начал распоряжаться. Заткнул подвывающую Дарену и передал ее на попечение камеристки, но, разумеется не той, что приехала с Ефросиньей Глинской, а своей, служившей в его замке и, соответственно, подчинявшейся, в первую очередь, самому Бармину.

— Проводи, Дарену Несторовну к ней в апартаменты. Пусть примет душ, переоденется… и, знаешь, что, влей в нее, пожалуйста, полстакана коньяка! Если надо, силой. Все, ушли!

Затем настала очередь Нестора.

— Нестор Изяславович, — вежливо обратился к нему Ингвар, — займитесь, пожалуйста, своей супругой и выясните, если не сложно, откуда взялся этот поп. Это самое важное, поскольку иначе за нее возьмется имперская служба безопасности. Прослеживается возможность соучастия, а оно нам надо?

По изменившемуся лицу Глинского, Бармин понял, что Нестору «оно не надо», а значит, князь выбьет из своей дуры-жены все необходимые подробности. Даже если придется сечь нерадивую жену розгами.

Между тем князь «отмер», взял себя в руки и сказал то, что обязан был сказать прежде всего:

— Приношу самые искренние извинения, — с трудом выговорил он невероятные слова, — от себя лично и от всего клана Глинских. Официальное письмо с печатями и моей подписью пришлю завтра.

Что ж, все правильно. Мало того, что Менгдену нанесено оскорбление из тех, за которые еще лет сто назад виновницу, будь она хоть трижды княжеская жена, убили бы на месте, — так Ефросинья Глинская, не иначе как по глупости, оказалась пособницей покушения, не увенчавшегося успехом лишь по чистой случайности.

— Ваши извинения приняты, — произнес он вслух традиционную формулу, снимающую возникший было конфликт.

— Спасибо, — устало ответил князь и, взяв в охапку свою провинившуюся жену, пошел прочь, а Ингвар занялся другими насущными делами.

Отдал распоряжение охране, кивнул Ие Злобиной, начавшей экспресс-опрос свидетелей, извинился перед гостями и, пригласил всех к столу. Так что пир, хоть и начался с некоторой задержкой, но все-таки начался, и дальше все шло по плану, ровно и без осложнений. В отсутствие Дарены, Ингвар принимал поздравления и подарки сам, хотя с удовольствием передоверил бы эту честь своей супруге. Однако единственная на данный момент законная жена появляться на почетном месте за столом отнюдь не спешила. Так что, в конце концов, ему пришлось пойти к ней самому.

«Как там? — вспомнил он по случаю поговорку из своего прежнего мира. — Если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе? Но ты, деточка, не гора, и я научу тебя, как родину любить!»