Послевоенное детство на Смоленщине

О, это уже интересно! Люди, выращивая зерно, не могли использовать его для приготовления себе хлеба, так как всё это зерно забирали поставки, за соблюдением которых рьяно следили представители государства. Так что хлеб, который выпекали эти хлеборобы, более чем на половину состоял из картошки с небольшим добавлением муки, из грубо растёртых на жерновах отходов зерна, которыми побрезговало государство.

Глава девятая. Соцреализм

Иногда, властные структуры проявляли заботу о не совсем взрослых бродягах, эту мысль они, видать, почерпнули из произведения «Сын полка». Так в деревню прислали паренька, почти юношеского возраста, на кормление и воспитание. Деваться некуда и его определи на постой, стали выделять продукты на его пропитание.

К его имени Борис, тут же прибавили «колхозный». Так он стал Борис Колхозный. А так как он был не деревенский, то подобрать ему какое-нибудь занятие не представлялось возможным. Он сам себе его находил. Учил детишечек плавать. Возьмёт, этакого ученика на руки, отнесёт немного от берега и, как бы упав в яму, отпустит. Жертва такого экстрима, захлёбываясь, барахтаясь, добиралась до мелководья.

– А я в яму попал, – оправдывался Борис, – А ты, смотрю, герой, сам уже плаваешь! И на самом деле, эта льстивая методика обучения плаванию, давала свои результаты, так как ученик уверовал, что он уже умеет плавать. Ещё он предлагал детям свои услуги в искусстве, в частности в живописи.

– Ты, принеси мне лист бумаги, карандаш и кусок хлеба, а я тебе «отрисую» то, что ты захочешь.

Состоявшийся заказчик придирчиво осматривал заказанную им картину коровы.

– Так она совсем не похожа на нашу корову Милку. У неё даже хвоста нет.

Жуя горбушку хлеба, свой гонорар за картину, Борис втолковывал: рога есть, а хвоста не видно потому, что он там сзади.

Помимо того, что власть подсуетилась одеть свой простой народ в ватные куртки и обуть в резиновые сапоги, она цинично стала оглуплять его фильмами – сказами о счастливой жизни. Задавленный нищетой народ, посмотрев рекламный ролик «Кубанские казаки», пытался что-то применить в своей унылой беспросветной жизни.

Так от самогонного гулянья слышалось бабье пенье, более похожее на истошные вопли. Мужиков слышно не было. Они, склонив над столом свои нетрезвые головы, смрадно чадили самокрутками, да иногда, что-то припомнив, скрипели своими чёрными зубами.

Власть, разумеется, списывала все эти беды и несчастья на врагов, умело воспитывала ненависть к ним, усиливала страх перед войной. Этим она порабощала волю и сознание людей. На долгие годы пророс угнетающий душу стон, звучащий, как короткая молитва: Господи, только бы не было войны.