Послезавтра героя

Сначала все шло как по маслу. Я усталой неуверенной походкой подошел и присел рядом с террористом. Прикрыл глаза рукой и сквозь пальцы начал рассматривать происходящее вокруг, не упуская из поля зрения Сергея, который уже был на полпути к Екатерине. Вдруг мой взгляд приковала сумка, стоявшая под сиденьем спереди-справа от шахида. Возможно, там и лежит недостающая часть взрывчатки. Внезапное озарение так меня огорошил, что все заготовленные формулы нейролингвистического программирования рассыпались в прах в моем сознании. Язык онемел. Подсознание по-предательски начало выключать внутренний диалог и стало ясно, если не начать что-то просебя говорить, внутренний диалог остановится и время «сожмется». Этого допускать было никак нельзя. В таком состоянии мысль превращается из внутреннего проговаривания в череду картинок, и ты вообще ничего не можешь сказать, пока все не закончится. Мелькнула мысль: «А может вырубить его. Закинуть на плечо и вместе с сумкой на бешенной скорости вынести прочь из здания…», но здравый смысл вовремя подсказал, что как бы быстро ты не двигался донести успеешь только до середины зала, в лучшем случае до выхода. А дальше взрыв и…

Первые слова, которые беззвучно смог вывести мой онемевший язык были: «Зачем эта маленькая вредина дала мне своего вампиреныша?» Нас всегда спасают близкие, ради которых мы живем. Маленькое двухлетнее чудо, ожидающее меня дома, перед самым отъездом вручило мне 3-х сантиметровую фигурку клыкастого вампиреныша с фосфоресцирующими глазами из киндер-сюрприза со словами: «На… Привези обратно.»

Возможно, совпадение, но, когда начинаешь хоть чуть-чуть понимать порядок вещей в этом мире, даже когда только появляется ощущение закономерности всего происходящего, понимаешь, что это – точно не тот случай. Абсолютные случайности возможны, но их вероятность ничтожно мала. С другой стороны, чудеса – это почти всегда необъяснимые современной наукой явления из-за бытующих в ней заблуждений или ее слабого развития.

Как бы там ни было, язык зашевелился, и мысли потекли в нормальном темпе. Голова жутко болела и кружилась. Не самый лучший опыт прекращения остановки внутреннего диалога через мгновение после начала.

Весь дискомфорт исчез мгновенно, когда Сергей затеял перепалку с Екатериной. Тихие, четко произносимые слова лились прямо в ухо террориста с нужным тембром голоса и темпом речи. Калибровка в начале прошла почти мгновенно. А окончание получилось само собой, но тесно вплелось в отработанную заранее и многократно отшлифованную программу:

– … мое – это вещи, сюда принесенные мной. Я все мое всегда ношу с собой… Иди!

Последнее слово повисло в воздухе как звон колокола.

Сергей еще продолжал напирать на Катерину, но уже без энтузиазма и экспрессии. Еще пара слов и они разойдутся.

– Извините! Разрешите, я пройду в туалет? – раздались самые ожидаемые мною слова уже на краю ряда, где он переходил в проход между секторами.

– Конечно. Он сразу за выходом из зала. Справа. Вон там. – ответил ему глухой мужской голос.

– Спасибо!

Вдруг у уходящего шахида завибрировал в руке телефон. Мне пришлось сменить позу для того, чтобы осмотреть зал. Кто ему звонит? Мое ленивое потягивание не привлекло ничьего внимания. Но маневр удался на славу. Вторым говорившим был тот самый человек с долгоработающим телефоном. Мне даже удалось прочитать по губам окончание его фразы: «… куда пошел?» Ответ идущего по залу не заставил себя долго ждать.

– Да, в туалет. Не могу я уже терпеть.

– Вернись на место!

– Сейчас. Я быстренько и сразу вернусь…

– …

Дальше читать по губам не было смысла. Индикатор химического анализатора стремительно опускался в сторону нулевой отметки. Нужно было выходить из поля зрения второго террориста. Незаметно для него обойти свой сектор и выйти ему в спину, а дальше дело техники. Но как это сделать? Ползущий на пузе или на четвереньках психолог даже в три часа ночи у тех, кто не спит может вызвать неадекватную реакцию. Осмотрелся. Неспящих было всего человек десять, а остальные дремали. Мысли роились в голове как дикие пчелы, пока я, наклонившись вперед, перевязывал шнурки на ботинке. Потом ничего не понимая, присел на корточки и незаметно запустил монетку вдоль пустого ряда.

– Куда же ты? Вот, зараза… Извините, монетку выронил! Да стой ты. Как неудобно. Извините! – не переставая бормотать себе под нос, так, чтобы слышали только те, кто находился рядом, я засеменил за монеткой гусиным шагом. Справедливости ради нужно сказать, что на меня обратили внимание только два человека. Оба грустно улыбнулись и покачали головой.

Добравшись таким образом до прохода, изображая попытку перехватить «беглянку» запустил ее точную копию влево.

– Да, что ты будешь делать? Куда тебя несет? Извините! – бормотания мне самому показались какими– то далекими и невнятными. Никто уже не обращал на меня никакого внимания. Таким образом, преодолев полсектора, оставшийся путь можно было проделать, медленно разгибаясь и переходя на шаг.