Послушай мое сердце

Это письмо Приска не просто написала в одном из своих ежедневников. После долгих колебаний она все-таки переписала его на лист бумаги для протоколов, вложила в конверт и отнесла в школьную канцелярию Приска боялась возможных последствий, ходила сама не своя. Две недели она ждала, что директор вызовет ее к себе и потребует объяснений. Или что передаст письмо учительнице. На то, что ее просьба будет удовлетворена и Иоланда вернется в школу, она не очень-то надеялась, хотя и страстно желала этого.

Иоланда и правда не вернулась, и Аделаиде рассказала, что ее отдали в служанки к богатым господам из деревни ее бабушки. Приска так и не получила никакого ответа на свое письмо, и к директору ее не вызывали.

— Я думаю, что секретарша просто выкинула твой конверт и не стала передавать его адресату, — говорила Розальба.

Но однажды во время Карнавала дедушка повел ее с собой в Городской театр на оперу «Мадам Баттерфляй» Пуччини. Это очень грустная опера об одной японской девушке, на которой в шутку женится американский лейтенант Пинкертон, а потом бросает ее с маленьким ребенком. Она в отчаянии делает себе харакири, то есть вспарывает живот кинжалом. Но сначала завязывает глаза ребенку, чтобы не напугать его.

В антракте Приска с дедушкой встретили элегантно одетого директора школы, который провожал жену в буфет.

— Добрый день, синьор Пунтони! — сказал директор. — Как поживаете? Вам понравился баритон? Вам не кажется, что Судзуки фальшивит? (Судзуки — так звали верную служанку мадам Баттерфляй.)

Дедушка что-то проворчал, потому что не любил обсуждать оперу, которая еще не закончилась, а директор в ответ:

— А это, значит, ваша знаменитая внучка?

— Почему знаменитая? — удивился дедушка.

— Прекрасно соображает! И прекрасно пишет! — сказал директор, противно потрепав Приску по волосам. — Она продолжит семейную традицию, правда? Прирожденный адвокат!

— На самом деле на нее у нас другие планы, — сдержанно сказал дедушка.

— Вы получили мое письмо или нет? — не выдержала Приска.

Директор заговорщицки ей подмигнул.

— Не волнуйся, — сказал он ей, отводя в сторонку. — Я никому его не показывал, и главное — не показал твоей учительнице. Ты не очень-то хорошо о ней отзываешься, правда? Знаешь, я тебя понимаю. Дети в твоем возрасте — такие идеалисты и не могут понять, что на самом деле правильно, а что нет. Как раз для этого и нужны взрослые. Чтобы вас направлять, решать, что для вас лучше. Когда ты подрастешь, ты поймешь, что некоторые люди неспособны пользоваться преимуществами образования. От них в классе один беспорядок, так что лучше их устранять. Ты же знаешь, как написано в Евангелии? «И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя…»

Приска была уверена: Иисус не имел в виду Иоланду. Она почувствовала, как глаза у нее наполняются слезами. Слезами горечи и бессильной злобы.

— Ну, ну, — добродушно сказал директор, потрепав ее по щеке. Потом наклонился к ней и, дурачась, пропел вполголоса арию из оперы, которую только что исполнял тенор:

Не плачь, дитя, не плачь,
Пусть квакают, как жабы!
Никто на белом свете
Не стоит твоих слез —
Ни бонзы, ни родня.

— Боже мой, как ты фальшивишь! Не паясничай! — прикрикнула на него жена. — И оставь в покое девочку! Тебе школы не хватает? Нужно обязательно мучить ее еще и в театре?

— Я слышал вы говорили о каком-то письме. Ты переписываешься с этим синьором? — спросил дедушка, когда директор с женой отошли.

— Нет, — ответила Приска.

Все второе отделение Приска, выпрямившись на бархатном сиденье, проплакала, залив слезами кружевной воротничок. Но никто не обратил на это внимания. Многие женщины и девочки в театре плакали над жестокой судьбой бедной мадам Баттерфляй.

МАРТ

Глава первая, в которой Элиза становится примерной ученицей, а Приска усыновляет сироту

С уходом Иоланды в 4 «Г» вернулись покой и мир. Всесильность учительницы, которая может с легкостью выгнать «провинившуюся» ученицу, заставила всех забыть ее слабость по отношению к Элизе и позорный плевок. В конце концов она победила, и так будет всегда, если какой-нибудь ученице еще взбредет в голову с ней ссориться.

Какая там кровавая расправа! Элиза была так подавлена последствиями своей хулиганской выходки, что опять превратилась в образцовую ученицу. Теперь она боялась. Но не за себя, а за Аделаиде.

Пару месяцев назад Розальба дала ей почитать сборник рассказов, и в одном рассказе говорилось о юном принце, наследнике богатого и могущественного короля. Среди слуг у этого принца был простой мальчишка, в обязанности которого входило получать удары кнутом за своего знатного маленького хозяина, когда его наставники решали его наказать.

Тогда Элизу это страшно возмутило, а теперь она сама чувствовала себя эгоистичной принцессой-недотрогой, за гадкие выходки которой доставалось другим.