Послушание (СИ)

========== Часть 1 ==========

«Закрой глаза. Не смотри. Держи глаза закрытыми. Не смотри. Пожалуйста. Это всё, что я от тебя прошу. Не открывай глаза. Хорошо? Пожалуйста, Рома, не открывай».

Я помню, что сам глаза не закрывал. Миша положил руку на моё лицо. Опустил веки.

Когда я из любопытства пытался их поднять, он снова опускал. Повторял, что нужно не открывать глаза.

Почему-то об этом я забыл. Забыл, что он просил не видеть. Почему. Почему это было так важно. Почему он просил тогда, когда я уже закрыл глаза.

Прошло много времени, чтобы говорить об этом. Больше десяти лет. Мне так кажется. Я не помню, сколько нам было тогда, но уверен, это случилось после того, как отец ушёл. А отец ушёл больше десяти лет назад.

Я не могу подобрать момент. Миша занят на работе. Мы мало проводим времени вместе. Когда разговариваем, я не вспоминаю об этом. Вспоминаю, когда разговор уже окончен. Когда Миша лёг спать. Когда я ложусь спать. Когда уже не получится нагнать диалог. Когда это не имеет значения.

Подступиться сложно.

Мысли нависают тучным облаком.

— Хэй, Рома.

Денис был не тем, кого я думал встретить на выходе из универа. Денис вообще не был тем человеком, который должен общаться со мной и проявлять ко мне внимание. Он был другом Миши, но не моим. Да и как стал другом Мише – тот ещё вопрос. Когда они вместе, то вечно о чём-то спорят. Будь то алкоголь или новости недели, реакция на политические события или извержения спящих по сотни лет вулканов, рост криптовалюты или популярный сериал, зарплаты или здоровье.

Они не подходят друг другу и это видно, но сами они будто этого не замечают.

— Чего тебе? — спрашиваю, когда подхожу к нему.

Весь в чёрное одет: рибовские кроссовки, узкие джинсы, майку и кожанку. Для полного комплекта недоставало чёрного байка за углом, который, как я могу быть уверен, у Дениса есть. В отличие от него, Миша не одевался броско, о своей одежде никогда не беспокоился, только о моей: есть в чём ходить, не нужно ли ничего нового, а сам, когда гулять выходит, не знает, что надеть, застиранный костюм или менее застиранный костюм.

Миша на фоне Дениса всегда выглядел как высвеченная фотография.

— Чё ты вечно такой хмурый? — улыбается он и пытается взлохматить мне волосы.

Я перехватываю его руку.

— Если ничего, я пойду.

Проводить время с другом брата не входило в круг моих интересов.

— Да ты как Миша, — усмехается, — пойдём посидим где-нибудь, я угощаю.

Раз он угощает, я соглашаюсь.

И соглашаюсь так каждый раз. Не буду тратить деньги, которые мне выдаёт Миша. Не буду съедать лишнюю порцию дома. Маленькая экономия. Ради неё я могу перетерпеть трёп Дениса.

Если Миша с Денисом вечно спорили, то я вообще не участвовал в диалоге. Просто слушал и кивал. Мне это неинтересно, но и не ненавистно.

Мы зашли в небольшую кофейню около университета. В обед людей было немного. И пусть Денис угощал, я никогда не пользовался его предложением сверх меры. Не было желания даже насолить.

— Опять милкшейк? — Рома недоволен моим выбором. — Ты бы хоть чё-то нормальное взял, а.

Мне без разницы. Калории там тоже есть.

Мы расположились на втором этаже возле окна. Я смотрел на недостроенный каркас здания, а Рома смотрел на меня. Он всегда смотрел на меня, если мы не разговаривали. Кажется, когда были с Мишей, он тоже больше смотрел на меня, нежели на Мишу. Это как-то неправильно. Будто он не знает, как нужно вести диалог и почему люди смотрят или не смотрят друг на друга.

— Как дела? — спрашивает.

— Нормально, — говорю и продолжаю глазеть на сквозной скелет.

— А с учёбой как?

— Тоже нормально.

Его вопросы нервировали. Какое ему дело до меня? Моей учёбы? Если отвечу, что он сделает?

Я посмотрел на него. Он всё ещё пялился на меня. Улыбнулся. А до этого сидел с мордой-кирпичом.

— Эт хорошо, — непонятно зачем говорит.

В отличие от Миши у него было столько свободного времени, сколько он предоставлял себе сам. Работает фрилансером, сам выбирает количество переводов и может неделями ничего не делать. Миша никогда не мог себе такого позволить. Он работает пятидневку, возвращается домой в восемь вечера и на выходных отсыпается по полдня.

Если бы я мог говорить с ним так часто, как это пытается проделать со мной Денис, я бы уже давно спросил его. Но это не так. Вечно не получается. Никак не подступиться. Никак не заговорить, когда есть возможность. Я слишком часто об этом забываю, потому что есть вещи поважнее «закрытых глаз». Потому что я хочу знать, как он себя чувствует, чего хочет на ужин, что мне лучше сделать, как облегчить ему жизнь, что ему всё-таки важнее: своя жизнь или моя.

— А Миша как? — спрашивает Денис.

— Разве ты с ним не общаешься? У него и спроси.

— Блин, Ром, я ж не об этом. Мне он может что угодно сказать. Я имею в виду, дома… как он себя ведёт? Всё хорошо? Или… он там, ну, мутит что-нибудь? Может, бесится?

Его слова отзываются клокотом в груди.

— Не понимаю, о чём ты, — говорю. — Нормально он себя ведёт и не бесится, и ничего не мутит. Чего ты пристал к нему?

Денис лишь улыбнулся.

— Я просто спросил.

Как же. Просто.