Послушание змеи

– Ты можешь пойти обратно вместе с нами. Все равно после вчерашнего тебе уже ничто не грозит.

– Отлично. И лучше бы не мешкать с этим.

Дана с удивлением смотрела на меня. Наверно, я казался девушке смелым и решительным. На самом деле моя поспешность объяснялась очень просто: мне не хотелось долго над всем этим раздумывать, а то как бы мою „твердую решимость“ не сдуло ветром. Но об этом ей совсем необязательно было знать. Между тем от Книги осталась всего лишь кучка пепла и мне еще раз пришлось усмехнуться из-за парадокса с ее названием.

Поднявшись, я потянулся за своим плащом. Гарретт тоже начал собираться.

– Эта пластинка из склепа, где она?

Артемус открыл маленькую шкатулку, в которой лежали все наши прежние находки. Кольцо Аристайдеса тоже там было. Оно непроизвольно привлекло мое внимание.

Я знал эту вещь. Она оказалась частью того кошмара, в котором мне довелось увидеть в саркофаге собственное тело. Кольцо было надето на безымянный палец покойного – на мой палец, блестящее и новое, а не тусклое и стертое, каким являлось сейчас. Я сразу его узнал и что самое странное – мне прежде никогда не приходилось внимательно его осматривать. Маленький перстень-печатка, выполненный в форме символа, чье значение мне было непонятно, состоящего из двух охватывающих друг друга частей. Пошедшие Езекил с Даной заглядывали мне через плечо.

– Господин, Вы знаете, что означает этот символ? – спросила девушка.

Езекил взял кольцо у меня из рук.

– Во всяком случае в нем нет никакой Магии.

– Этот символ весьма древний и не имеет ничего общего с нашим делом, я проверял. – включился в беседу Артемус.

– Как раз наоборот, – убежденно перебил его я, забрав кольцо обратно и вертя его в руках. – Я вспоминаю, что носил его, когда...

– Ничего удивительного, Тим, – произнес Хранитель и его взгляд стал странно осторожным. – Такое украшение называлось обручальным кольцом. Оба супруга обычно носили его как символ защиты свое семьи. Традиция была прежде очень распространенной, выяснить это не составило для меня труда.

Оцепенев, я смотрел на матово поблескивающий металл.

– Этот ублюдок... – прошептали мои губы.

– Думаю, лучше положить это кольцо на место. – Артемус, успокаивающе глядя мне в лицо, взял украшение и положил назад в шкатулку. Гарретт в знак спокойствия похлопал меня по плечу, а потом склонился над ящичком, достав оттуда пластинку.

– Вам удалось узнать, для чего служит эта штука?

Езекил вновь откашлялся:

– Это своего рода талисман. Но, к сожалению, я не могу сказать, на что он должен воздействовать. Обычно с помощью талисманов усиливают защитное  или боевое заклятье, чтобы сконцентрировать его на каком-то объекте, например, на двери. Это не кулон – у него слишком неподходящая форма.

Мастер-вор крутил в своих пальцах плоскую металлическу вещицу.

– Она действительно маленькая. Ее ведь совсем не будет заметно, если повесить куда-нибудь на стену?

– Этого я не знаю. Но Вы абсолютно правы: она сравнительно небольшого размера. Обычно такие украшения раза в три больше.

Я в нерешительности рассматривал кусок металла в его руках. Вот было бы хорошо, если бы мне в любое время удавалось понять, для чего предназначена та или иная вещь! А то когда срочно нужно такое сделать, эти способности куда-то пропадают.

Пластинка все вертелась и вертелась, пока Езекил с моим спутником обсуждали, для чего она могла понадобиться. Без всяких мыслей я разглядывал танцевавшие на металле всплески отраженного света. Внезапно мной овладело странное спокойствие. Слова мужчин больше не касались моих ушей, мне чудилось, что я внезапно оказался в полном одиночестве.  Это не было чувством всеми покинутого человека, которое само по себе очень неприятно, скорее создалось впечатление, что мне удалось отыскать тихое место внутри собственной души и уединиться там. Потом что-то подсказало мне, что я должен задать вопрос, на который будет дан ответ, и я беззвучно это сделал, хотя мой разум бесновался, стремясь вернуться к реальности. Перед глазами вспыхнула картина, настолько резкая и яркая, что мое личное небытие мгновенно закончилось. Я испуганно озирался, а Маг с Гарреттом обрвали разговор, в изумлении глядя на меня.

– Это деталь кинжала Аристайдеса.

– Но откуда?.. – начал было Езекил, но вор нетерпеливо махнул рукой, заставив его замолчать, и достал кинжал. Пластина как влитая подходила к углублению в его рукояти. С легким щелчком она оказалась на своем месте и после этого ее уже никак не удавалось отделить от оружия. Больше ничего не произошло, а я-то ожидал какого-нибудь яркого магического эффекта. Кинжал еще раз скользнул по длинным пальцам вора и исчез в ножнах.

– Ладно, хотя бы этому найдено объяснение.

Без лишних слов он зашагал к выходу. Езекил и Дана поспешно простились с Артемусом, а я, последовав за Гарреттом, коротко взглянул на Хранителя. Он улыбнулся мне, но в глазах его стояло то же самое выражение, как и при самой первой нашей встрече, когда Первосвященник избрал меня посланцем: он не был уверен, готов ли я к предстоящему. У меня тоже имелись некоторые сомнения.

35