Послушание змеи

Хлопнув дверью, слуга вышел из кухни. Повар еще некоторое время глядел ему вслед, потом швырнул ощипанного фазана на стол, щедро посыпал птицу розмарином и тимьяном, заглушив сильный запах всякими другими приправами и с довольной улыбкой поставил ее в печь. * ай молодца! Маленькая, но приятная месть, своего рода опасное хобби. Кто там из форумчан мечтал быть слугой? Но долго радоваться ему не довелось – дубинка Гарретта хрястнула худенького мужичка по затылку и тот мешком свалился на пол, все еще сохраняя на лице глумливую ухмылку. Не очень вежливо „сопроводив“ повара в погреб с припасами, вор тщательно запер откидную дверцу. * и повара убьем столовой ложкой

По сигналу я вылез из угла. Гарретт несколько секунд прислушивался возле двери, через которую прошел слуга, и затем аккуратно отворил ее. Мрачная прихожая, заканчивавшаяся у широких ступеней каменной витой лестницы, простерлась перед нами. Здесь никого не было.

– А чей это дом?  – прошептал я.

В ответ он только передернул плечами. Быстро миновав прихожую, мы устремились вверх по лестнице. Там нетвердой походкой маршировал по коридору стражник – сразу было видно, что парень только что изрядно набрался. Даже мне не составило труда проскочить мимо, когда он повернулся спиной, и догнать поднимавшегося на второй этаж Гарретта. Но и тут вор не задержался. Правда, у него хватило времени, чтобы срезать кошелек с пояса безо всякого удовольствия шатающегося туда и обратно стражника, когда тот, ничего не подозревая, протопал мимо. Пройдя еще один лестничный пролет, мы оказались под самой крышей. Здесь располагались скромно обставленные апартаменты немногочисленных слуг, а стражников и в помине не было. Из одной комнаты доносились приглушенный разговор и смех двух женщин, прочие, кажется, пустовали. Гарретт выбрал самую последнюю дверь, в конце узкого прохода. Она оказалась незапертой, а в комнате уже давно никто не жил. Вор быстро запер дверь и распахнул окно. Резкий порыв ветра промчался по небольшому помещению, закружив вихрем пыль и паутину. Высунувшись наружу, Гарретт бросил наверх оценивающий взгляд, потом, не мешкая, выкарабкался из окна и пропал. Глядя ему вслед, я проклинал тот день, когда „случайно“ подслушал разговор моего Первосвященника с Артемусом.

Однако другого выбора не было – волей-неволей пришлось выглянуть из окна. Скошенный скат крыши находился примерно на расстоянии метра от верхнего края. Там висели сосульки, а ветер с воем снова и снова бросался мириадами ледяных кристалликов.

Оглядываясь в поисках опоры, на которую нужно было поставить ногу, прежде чем карабкаться наверх, я обнаружил только отвратительно узкий карниз под окном. Тремя этажами ниже смутно вырисовывались улица и другие постройки. Ступив на узкий карниз, я едва было не подскользнулся, а это неизбежно привело к падению. Сердце бешено стучало где-то у самого горла, пальцы что есть сил вцепились в раму. Без всякой надежды я поглядел наверх.

Я просто не мог этого сделать.

Лицо Гарретта показалось над краем крыши. Он хотел что-то сказать, но в этот момент дверь в комнату резко распахнулась и в дверь просунулся тот самый стражник, чей кошелек похитил вор. Парень вытащил клинок из ножен и в бешенстве глядел на меня:

– Ну, ты мне за это заплатишь...

Мой страх перед падением как ветром сдуло. Я выскочил из окошка, прежде чем он успел приблизиться и со всей возможной скоростью зашагал по карнизу, крепко вцепившись правой рукой в раму, а левой выискивая какую-нибудь неровность на стене, чтобы ухватиться за нее. Стражник взмахнул мечом, чтобы рубануть по моей правой руке и мне пришлось ее отдернуть. Тут же я осознал, что потерял свою единственную опору и,  с ужасом пытаясь сохранить равновесие, сделал тщетную попытку рывком достать край крыши. Но тут Гарретт крепко схватил меня за запястье и вытянул наверх.

Я дрожал всем телом, даже ощущая относительно твердую поверхность под ногами. Внизу орал стражник – вне себя от гнева, однако не решавшийся последовать за нами. Гарретт оттащил меня от края и пополз дальше. Не могу сказать, что следовал за ним по скату с большим удовольствием – я неуверенно карабкался, пытаясь утихомирить свое неистово бьющееся сердце.

С покатой крыши мы вылезли на плоскую соседнего дома. Лишь тут Гарретт позволил сделать маленькую передышку. Съежившись, я пытался спрятаться от ветра, а тот без устали хлестал нас вихрями крошечных острых льдинок.

– Куда Вы хотите попасть? – слова, словно снежинки, сразу уносило ветром.

– Нам надо в башню. На четвертый этаж, если быть совсем уж точным.

Я с сомнением поглядел на Энджелуотч, маячивший громадной темной тенью в снежной кутерьме. Очень интересно было бы узнать, как и для чего Гарретт собирался пробраться внутрь, но он уже повернулся в сторону плоской крыши соседнего дома. Покачав головой, я тоже поднялся.