Послушник и школяр, наставник и магистр: средневековая педагогика в лицах и текстах

Иудейско-греческий философ, своими сочинениями способствовал идейному переходу от иудаизма к христианству. Его наследие интересно, в частности, описанием установлений секты ессеев, как предполагают, непосредственных предшественников христиан, в среде которых, по-видимому, и были созданы условия для зарождения древнейшего христианства. Налицо характерное для христианства отторжение естественнонаучного и риторического образования и размышление о праведности, морали и символизме.

ОБРАЗОВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ У ЕССЕЕВ

Что касается философии, то логику как не необходимую для приобретения добродетели они оставили охотящимся за словом, а физику, поскольку она выходит за пределы природы человека, — тем, кто витает в небесах, за исключением того в ней, что относится к бытию Бога и происхождению всего сущего. Зато изучению этики они уделяют очень большое внимание, руководствуясь отеческими законами, которые человеческая душа не смогла бы выдумать без вдохновения свыше.

Законы они изучают во всякое время, особенно же в седьмой день недели. Седьмой день ведь считается священным, и в этот день они ничего не делают, кроме того, что собираются в священных местах, именуемых синагогами, где рассаживаются в подобающем порядке по возрасту — молодые позади старших — и готовые внимательно слушать.

Затем кто-нибудь, взяв [1]книги, читает вслух, а другой — из наиболее сведущих, — выступив вперед, разъясняет трудные места. Они философствуют по большей части с помощью символического толкования со старинным рвением.

Они обучаются благочестию, святости, справедливости, домоводству и гражданственности, [2]познанию того, что полезно, вредно или безразлично для истины, умению выбрать то, что нужно, и избежать вредного.

Филон Александрийский. О том, что каждый добродетельный свободен / Пер, И.Д. Амусина. Кн. XII. § 80–83 // Тексты Кумрана. М., 1971. Вып. 1. С. 342–343.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Какова структура получаемого ессеями образования?

2. Почему взрослые обучаются наравне с молодежью?

3. Реконструируйте облик образованного ессея.

4. Что есть для ессея обучение?

ИОСИФ ФЛАВИЙ (37-?)

Иудейский священник и фарисей, знаменитый историк, сумевший соединить еврейскую мудрость с классическим античным образованием, Иосиф Флавий оставил множество бесценных свидетельств самого начального периода зарождения христианства и его идейного, культурного и исторического окружения. Приводимые отрывки из сочинения Иосифа показывают статус учения в иудейском обществе. Они взяты из тех глав сочинения "О древности иудейского народа", в которых Флавий описывает основные установления религиозного закона Моисея, которому подчинялась вся Палестина того времени.

О ДРЕВНОСТИ ИУДЕЙСКОГО НАРОДА. ПРОТИВ АПИОНА

17. Между тем наш законодатель самым тщательным образом согласовал одно с другим: с одной стороны, он не оставил нравственного совершенствования без должных наставлений, с другой же — не дал закону оставаться без применения, но, начиная с самого первоначального воспитания и домашнего обихода всех и каждого, он не представил ничего, даже ни малейшего пункта, на собственное благоусмотрение людей, которые захотели держаться этих правил; напротив, он точно и вполне определенно установил законы даже о пище, от чего должно воздерживаться и что можно есть, а также обо всем образе жизни, работах, занятиях, равно как и об отдыхе своих последователей, для того чтобы мы, живя под руководством его, как отца и наставника, не грешили ни сознательно, ни бессознательно. Он не предоставил даже возможности отговориться неведением, но сделал закон наилучшим и необходимейшим руководством к воспитанию; при этом он повелел нам, оставя все прочие дела, собираться для слушания закона не раз и не два и не чаще, но точно определил для этого один день в неделю, чтобы мы изучили его основательно7. Ну, а это, мне кажется, все прочие законодатели совершенно упустили из виду.

18. Большинство людей настолько далеки от того, чтобы жить по своим законам, что почти вовсе не знают их, а если согрешат, то узнают о своем нарушении закона от других. Лица, занимающие самые высшие и ответственные должности, признаются в своем невежестве, назначая к себе таких ведующих делами помощников, которые заявили о своей опытности в законах. У нас же, кого ни спроси о законах, он легче перечислит их, чем назовет свое собственное имя. Сейчас же после первого проявления самосознания мы заучиваем их, вписывая их как бы в недра души своей; нарушитель закона у нас явление редкое: уклонение от наказания (за такое нарушение) у нас вещь невозможная. <…>