Посмертие. Второй шанс

Они двинулись вперёд, направляясь к тому месту, где дно озера мелело, а над поверхностью озера возвышались груды камней и даже целые скалы. Здесь можно было по отмелях перебраться с берега на поросшие деревьями и кустарником острова. Правда, для этого требовалось либо знать эти отмели, либо, как Греф, обладать истинно звериным чутьём.

— Он ушёл, — Огра присел над отчётливым следом подошвы, — Ушёл, когда только начинало светать. Шёл быстро.

— Но его ещё можно догнать, — Таррок упорно не желал отказываться от своей идеи.

— Пока сюда придут воины, он уйдёт ещё дальше, — задумчиво покачал головой Огра, — Чужак отдохнул. Если заметит погоню — начнет бежать. Дальше много камней. Будет трудно отыскать его следы.

— Греф отыщет.

— Отыщет, — согласился Огра, — Но зачем нам погоня? Лангак прав. Скоро мы уйдём отсюда, а ему ещё предстоит долгий путь.

— Но он узнал путь, — не сдавался Таррок.

— Путь к озеру знают все. Иди вдоль Большой Реки и не ошибёшься. Нет, он не искал путь, — Огра посмотрел на брата, словно оценивая что‑то, — Он бежал от зверей Волков и потом решил, что дорога через наши земли для него безопасней. Я бы так сделал.

— Возвращайтесь к Лангаку, — приказала воинам Моран, которой зарождающийся спор был откровенно не интересен, — Чужак ушёл, и догнать его сложно. Мы уходим на острова. Передайте, что когда придёт время Большого Совета, мы придём в селение.

Таррок не посмел перечить ведьме, хотя было видно, что возвращаться он не хочет. Огра же вопросительно взглянул на Грефа.

— Идти, брат, — ответил тот на немой вопрос, — Убийцы уже улетать. Чужак уходить. Возвращайтесь к племени.

— А Убийца? — спросил Таррок.

— Мы о нём позаботимся, — весело ответила ему Моран.

Таррок и Огра попрощались и отправились обратно к отряду. А ведьма повела своих спутников ближайшей отмели, тщательно выбирая путь, чтобы не оставлять следов.

Греф шагал следом за Эйлой и думал о том, что ему предстоят очень непростые дни.

Глава 15.

Эрниль Илоонир откинулся на спинку грубого кресла. Накопившаяся в последние дни усталость разом навалилась на него. Хотелось отбросить все дела и уснуть прямо здесь. Взгляд наткнулся на бурые пятна, которыми были густо усеяны стены каземата. Ангья брезгливо поморщился, осознав несовместимость желания и места. Пока ещё эрниль Иллонир не опустился настолько, чтобы устраивать опочивальню пыточной, в воздухе которой тяжёлые запахи крови и раскалённого металла перемешались с вонью экскрементов и горелой плоти. Нет, здесь отдыхать он точно не будет.

Взгляд снова вернулся к окровавленному телу, повисшему на цепях. Пропорции телосложения и удлинённые острые уши выдавали в нём представителя минноонар. Но были и существенные отличия, причём следы пыток имели к этому факту весьма отдалённое отношение.

— Приведите его в чувства, — приказал эрниль двум элдалиэ, застывшим рядом с бесчувственным телом пленного.

Один из них молча зачерпнул ковшом ледяной воды и выплеснул её в лицо узника. Ещё один ковш был вылит просто на затылок. Тело несколько раз дёрнулось. Звякнули цепи. Опухшее от ударов лицо поднялось, и на эрниля буквально обрушился поток злобы и ненависти, настолько выразителен был взгляд пленного. Если бы взглядом можно было убивать, то именно таким.

Впрочем, за последние пару часов к подобному эрниль Иллонир уже успел привыкнуть. А стоящих рядом с узником элдалиэ от убийства последнего удерживал только прямой приказ высокородного ангья.

— Вижу, что ты пришёл в себя, предатель. В таком случае, может быть, поведаешь мне, что заставило вас пойти на убийства своих соплеменников?

В ответ из разбитого рта раздалось злобное рычание.

— Это бесполезно, высокородный, — промолвил один из воинов, — Это уже не минноонар, а одна из тварей Иа. Боль не заставит его говорить.

— Если он вообще ещё помнит, как это делать, — добавил второй.

Строго говоря, подобное поведение элдалиэ было недопустимым: простые воины без разрешения обращаются к высокородному ангья, да ещё и в таком тоне. Но эрниль Иллонир не обратил на это никакого внимания. Что там нарушение правил обращения к высокородным, если он сам сейчас нарушает не только нормы поведения, но даже приказы Совета. Ангья занимается тем, что с применением пыток допрашивает одного из минноонар, и делает это, не имея соответствующего разрешения Совета. Впрочем, сам эрниль тоже уже начал склоняться к тому же мнению, что и элдалиэ: от минноонар у этого существа осталось только тело. То, что просматривалось в глазах этого существа, вызывало у Иллонира только отвращение.

Но и тело пленника вызывало в лучшем случае чувство брезгливости. У минноонар вообще было принято относиться к своей внешности с большим вниманием. При этом предпочтение отдавалось естественной красоте, а украшения должны были только подчёркивать те или иные её черты. Поэтому многочисленные уродливые татуировки, шрамы и проколы, в которые вставлялся всякий «мусор», которыми «щеголял» «изменившийся», ничего другого кроме брезгливости и отвращения у ангья и элдадиэ не вызывали.