Посмертие. Второй шанс

Вначале ничего особенного не происходило. Только появилась необычайная лёгкость во всём теле. Но в какой‑то момент воин будто оказался в другом месте: ночной лес, поляна, большие костры и фигурки сидящих возле них людей. И не было слышно ни звука: даже пение шамана куда‑то исчезло. Картинка помёркла и сменилась другой: неизвестный воин совершает в тени поваленного ветром лесного великана известные каждому мужчине движения. Видение смазалось, и через секунду Коргар осознал, что смотрит на затылок этого самого воина. Только тот уже не стоит, а неподвижно лежит на земле. Снова лес. Силуэты двух вооружённых мужчин, идущих от костра. Дальше видения начали сменять друг друга с невероятной скоростью, открывая Коргару картину ночной схватки зверя и воинов хиддим. Многое из увиденного было нечётким и расплывчатым, но основное глава отряда понял: зверь сумел потрепать противника и пролил достаточно крови. Враг должен будет попытаться отомстить, иначе в родном селении этих воинов будет ждать позор, что гораздо хуже поражения в бою.

Видения стали расплываться. Вернулся слух, который сразу дал понять, что молодой шаман и не прекращал своего занятия.

В эту ночь счёт почитателей человеческой плоти к необычному члену их племени значительно вырос. Коргар пожалел, что так не будет продолжаться каждую ночь: не пришлось бы рисковать и идти в земли Волков. Если добавить убитых Грефом во время той памятной и не совсем удачной для хиддим засады, то благодаря нему уже почти десяток вражеских воинов никогда не вернется домой. Искусство молодого шамана позволило Коргару увидеть некоторые тела: порванные глотки, перекушенные конечности, вырванные внутренности. Поражала жестокость, которая сопровождала последние минуты жизни одного из неудачников. В этих смутных видениях казалось, что его буквально разрывали на части. И ему, уже закалённому воину и опытному охотнику, стало не по себе. Это дикие звери могли так поступать со своей добычей: догнать, свалить на землю и вырывать куски плоти из ещё живого тела. А тут человек.

Но, справедливости ради, следовало признать, что оборотень вроде бы не позарился на человечину: оторванные от тел куски плоти всегда валялись неподалёку. Он убивал врага и даже рвал его тело на части, но вот ел ли он это мясо — было не понятно. Коргар не удержался и спросил Грефа, когда тот вернулся утром в лагерь. Для полной определённости, воин сопровождал свои слова жестами и пантомимой. Греф понял суть вопроса, и на его лице возникла такая гримаса отвращения, будто его вот–вот должно было вывернуть наизнанку. Он даже обиделся, что ли.

Потом пришлось уходить. Ночной налёт оборотня на лагерь хиддим дал отряду возможность прилично оторваться: не выспавшиеся воины противника быстро устали. К тому же в отряде Коргара были только молодые и быстрые мужчины, способные длительное время поддерживать необходимую скорость движения. Вызывал опасения только Греф: как и враг, он тоже не отдыхал ночью. Но, к удивлению всего отряда, тому всё было ни по чём. Только на коротком дневном привале оборотень моментально уснул. Пришлось будить.

Вечером Греф снова ушёл в лес. Коргар потом несколько раз слышал вдалеке волчий вой, но был ли это оборотень и что он делал? Шаман отказался прибегать к помощи духов, хотя и не объяснил причину такого решения. На этот раз Греф вернулся около полуночи и притащил тушу лесной козы. Воины встретили его радушно: запасы пищи быстро таяли, а охотиться времени не было. Так можно запросто отощать и ослабеть. И это рядом с идущим по пятам вражеским отрядом. Свежее мясо оказалось очень кстати, и тушу немедленно освежевали. А сам Греф спал до рассвета как убитый.

Следующие двое суток прошли точно так же. Почти весь день в движении, вечером остановка на отдых, ночные походы оборотня. Вернувшись под утро четвёртого дня, Греф показал Коргару длинный кинжал из чёрной бронзы. Оружие было в крови, хотя на оборотне ран не было. Это значило, что количество вражеских воинов уменьшилось как минимум на одного. Кинжал был хорошо сбалансирован, без всяких украшений. Настоящее оружие. Коргар вернул его Грефу: пора ему обзаводиться чем‑то посущественней каменного ножа.

Тем утром они вступили на земли Волков: выбеленный солнцем, дождём и ветрами череп этого хищника, повешенный на суку, явственно указывал на это. Теперь риск возрастал. Отряд не мог уменьшать скорость передвижения, иначе воины хиддим заподозрили бы подвох. Нужно было двигаться по чужих землях с такой уверенностью, словно это была земля их родного племени. Так можно было запросто угодить в засаду. Нужен был проводник.